Врата в Сатурн. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
станции), прислали приглашение на два лица. С Ниной же мы увиделись на банкете, устроенной организаторами в честь победителей, команды станции «Гагарин» – и как раз тогда по внутренней трансляции прозвучало: «Связь с космической станцией «Лагранж» потеряна, все попытки восстановить её к успеху не привели.» Нина побелела как бумага, пошатнулась и схватилась за стену: на «Лагранже» находился её муж. Дима Ветров должен был прибыть назад после долгой «вахты» на этой самой удалённой от Земли станции, но по роковому стечению обстоятельств отложил возвращение. Теперь он с горсткой товарищей по несчастью ожидал спасения на орбите одного из спутников Сатурна, в такой дали, что радиоволна добирается туда больше часа с четвертью.
Конечно, Нине сочувствовали все – и коллеги, и администрация орбитального отеля. Именно руководство «Джемини-Хилтон» и допустило ошибку: предложило ей, как «вдове погибшего в Внеземелье героя», крупные выплаты. Это привело женщину в бешенство – она-то ни на миг не позволила себе усомниться, что Дима, как и прочие пленники «Лагранжа», жив и ждёт спасательной экспедиции, которая обязательно прибудет вовремя. Допустивший неловкость менеджер орбитального отеля кинулся извиняться, заглаживать свою бестактность, но было уже поздно: Нина психанула всерьёз, и в тот же день разорвала контракт с «Джереми-Хилтон», оставив знаменитый орбитальный отель без лучшего шеф-повара. Сама же вернулась на «Гагарин», где заняла прежнюю должность – к вящей радости обитателей станции, получивших возможность наслаждаться кардинально обновлённым меню.
Сейчас Нина работала в пищеблоке жилой секции «С» (от должности главного инженера-кулинара, как и места преподавателя в техникуме, готовящем вспомогательный персонал для Внеземелья, она отказалась), и как раз туда мы направлялись с Юркой-Кащеем, оставив в каюте нового хвостатого члена экипажа «Зари».
С Ниной встретиться не удалось – меньше, чем за сутки до моего прибытия на станцию, она отбыла на корабле межорбитальных сообщений к «Волкову», и должна вернуться только через неделю. Станция эта была совсем новая, размерами втрое больше «Гагарина». Её сдали в эксплуатацию полгода назад; многие системы требовали отладки, население едва дотягивавшее до четверти расчётного, обходилось минимум бытовых удобств, словно вахтовики на сибирской стройке – вот Нину и откомандировали налаживать на станции общественное питание.
Признаюсь: узнав об этом, я испытал облегчение. Не то, чтобы я был не раз предстоящей встрече – просто слабо представлял, что стану ей говорить. Набор стандартный успокоительно-бодрых фраз о том, что всё будет хорошо, и спасательная экспедиция прибудет вовремя? Сообщить, что новой информации о «Лагранже» и его экипаже пока нет, но она обязательно появятся в самом скором времени? Или, наоборот, сурово-мужественные призывы держаться и верить, несмотря ни на что? Всё это она слышала тысячу раз, в том числе и от меня – так стоит ли повторяться? Юрка-Кащей, насколько я смог понять, испытывал схожие чувства – так что мы, поболтав с девчонками