Скреплённое. Дмитрий БутринЧитать онлайн книгу.
себе город, не было. Когда выяснилось, что под бодрой красочкой казанская паперть разрушается быстрее, чем без нее, все мгновенно отыграли назад. В нашем же случае на такой исход рассчитывать не приходится: полагаю, краска теперь совсем хороша, сам черт не поможет ее отмыть. Да и сама постановка вопроса для храма, переданного в распоряжение церковных властей, оскорбительна: у них свои представления о том, что благолепно, во всяком случае, обсуждать их со светской публикой считается слабостью – это не благословляется.
В общем, сюжет предполагается закончить самостоятельно. В нем все просто и понятно для любого читающего, каких бы взглядов он ни придерживался, и всякий его завершающий может лишь в печали спросить у себя: за что же нам все это? За что нам все эти безумцы Цорионовы и Фроловы, за что нам неизвестно откуда взявшееся мракобесие, эти разрушители старинных домов, все эти деревянные болваны и вкрадчивые циники в Министерстве культуры, все бенефициары Российского авторского общества, подводные защитники шельфа Северного ледовитого океана во главе с Чилингаровым, известные певицы Ваенги, бетонные плитки на Пятницкой, императорские православные палестинские общества, сияющие пластмассой и хамасом, и как венец трудов – бетонный царь Владимир, угрожающий крестом умникам прямо напротив Пашкова дома? Что они делают не так, мы понимаем, но что не так делаем мы?
Вряд ли существует один правильный ответ. Однако они и мы не так далеки друг от друга. Я не призываю каяться и слушать какое-то другое радио, я всего лишь предлагаю допустить, что то, что у нас не получается, – это то, что нас с ними объединяет.
***
Лахтинская улица на Петроградской стороне появилась довольно поздно. Впервые ее так назвали в 1877 году, когда деревянная одноэтажная застройка за Большим проспектом Петроградской стороны сносилась, и эта часть Петербурга начала приобретать нынешний облик. В этой части города с послепетровских времен квартировал Копорский гарнизонный полк, православный храм существовал там с тех же времен: в конце 20-х годов XVIII века в этот район перенесена, видимо, первая петербургская церковь, поставленная Петром I в 1703 году на Заячьем острове. Там еще не было никакой Петропавловской крепости, и вообще, именовали его нередко еще шведским названием – Веселый остров (Lustholm). «Веселый» в двусмысленном словоупотреблении, в вольном переводе – похабный остров, остров наслаждений, а позже и вовсе – Чертов остров. Перенесенная вглубь Петроградской стороны, церковь обрела прихожан. Одного из них, то ли придворного певчего, то ли подполковника, то ли и то и другое, звали Андреем Петровым. В документах XVIII века Лахтинская улица именовалась Петрова улица, Андрея Петрова улица или же, чуть позже, Петровская. В 1804—1807 гг. она стала скучной 11-й улицей, а потом долгое время, видимо, никак не занималась.
Сам по себе Андрей Петров мало чем примечателен, а вот жена его имеет прямое отношение к маскарону на доме на Лахтинской. По православному преданию, как