Зона заражения. Александр АфанасьевЧитать онлайн книгу.

      Париж, некогда город влюбленных – теперь его титул перешел к Барселоне[35], – было не узнать. Я видел его много лет назад…. Но еще тогда тут не было такого.

      Мы шли по автостраде на ста пятидесяти, с обеих сторон – бетонные стены. Необходимость в наши неспокойные времена – иначе машины будут обстреливать. Почему? А просто так – потому что у них нет машины, а у тебя есть. Заборами были огорожены и путепроводы, так чтобы сверху нельзя было кинуть гранату, бутылку с зажигательной смесью, вести огонь или броситься под колеса. Все заборы были исписаны, причем каким-то образом они были исписаны изнутри. Мы шли на предельной скорости, видно не было, но я и так знал, что там написано. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его! Бей и режь неверных!

      Машин было немного просто потому, что нормальной жизни здесь не было, машину мог позволить себе не каждый, и на дорогах не было такого количества машин, на которые они были рассчитаны. Мы ворвались в предместья Парижа, подобно атакующей армии, распугивая машины резким криком сигнала-крякалки. И были вознаграждены бутылкой с зажигательной смесью – бензин, отработанное моторное масло, накрошенный пенопласт, – полетевший в нас откуда-то с крыш и упавшей между головной машиной и нашей. Она вспыхнула чадным пламенем, и через долю секунды мы проехали по ней.

      – Сукины дети…

      Конвой сбросил скорость, тут машин уже было побольше. Это был пригород – высоченные, по двадцать этажей многоквартирные дома-крысятники. Когда-то французское социальное государство построило их, чтобы расселять беженцев, а потом их дети и внуки отблагодарили тем, что начали ваххабитское восстание. Поваленные щиты заграждения, треск мотоциклетных моторов по параллельным улицам, за нами моментально увязались, как стая волков, гонящих лосей и ждущих, пока из стаи выпадет самый слабый. Мои сопровождающие держали автоматы на коленях, я отказался от своего… если не спасут десять человек охраны, значит, не спасет ничего. Мотоциклисты гарцевали, вихрем проносясь мимо машин, то отставая, то вырываясь вперед. На одном из мотоциклов на длинном древке был прицеплен флаг Имарата Кавказ[36] – белый, с черными буквами шахады. Ничего… помните, значит. По-хорошему надо было сразу… лить и лить, пока там червя живого не останется. Если сомневаетесь – посмотрите, что сотворили с Парижем…

      Где парижские бульвары? Где уличные кафешки и запах свежих круассанов по утрам – их сменила омерзительная вонь горящего в бочках мусора, а то и покрышек. Где дорогущие квартиры, где разврат Булонского леса – исламисты единственные, кто смог справиться с проституцией в этом районе путем порок, отрубания ног, рук, голов, сжигания заживо. Где Периферик? Где Ролан Гаррос?

      Ничего больше нет. Ни-че-го.

      Конвой продвигался вперед, не обращая внимания на светофоры. Дома, некоторые