Младший сын. Князь Даниил Александрович Московский. Дмитрий БалашовЧитать онлайн книгу.
а продолжатели поколений являлись великими князьями, историки предположили, что составитель Никоновского свода, живший через два с лишним столетия после Даниила Московского, не разобравшись, счел его великим князем. Отсюда был сделан вывод, что употребление в Никоновской летописи великокняжеского титула применительно к Даниилу Московскому является не более чем простой ошибкой ее составителя.
Вместе с тем ситуация оказывается несколько иной. Одним из источников Никоновской летописи является Симеоновская летопись конца XV в. В ней Даниил Московский именуется просто князем (под 1293, 1297, 1301, 1303 гг.)[52]. Внимание, однако, привлекает известие о его кончине, в заголовке которого Даниил прямо назван великим князем: «Преставление великаго князя Данила Московскаго. В лето 6812 месяца марта в 5, въ великое говеино, на безымяннои недели въ вторникъ, преставися князь Данило Александровичь, внукъ Ярославль, правнукъ великаго Всеволода, в чернецехъ и въ скиме, и положенъ бысть въ церкви святого Михаила на Москве, въ своеи отчине»[53].
Разгадку дают события, случившиеся через четверть века после смерти Даниила Московского. После подавления антиордынского восстания в Твери хан Узбек в 1328 г. отдал ярлык на великое княжение Ивану Калите. Однако из сообщения новгородского летописца выясняется, что Владимирское великое княжение было поделено между ним и суздальским князем Александром Васильевичем, также принимавшим участие в походе на Тверь: «И по Турлакове рати поидошя князи в Орду, и Озбякъ поделилъ княжение имъ: князю Ивану Даниловичю Новъгород и Кострому, половина княжениа; а Суждальскому князю Александру Васильевичю далъ Володимеръ и Поволжье, и княжи полътретья году»[54].
Тем самым на Руси оказалось два великих князя. Историки, столкнувшись с данным обстоятельством, посчитали, что усиление великокняжеской власти было расценено ханом Узбеком опасным для господства монголо-татар и он разделил великое княжение[55]. Но завоеватели старались ничего не менять в порядке управления на Руси, и поэтому можно предположить, что подобные прецеденты с наличием одновременно двух великих князей были в порядке вещей.
Чтобы подтвердить наше предположение, вновь обратимся к описанию летописцами княжеского съезда 1296 г. во Владимире. Московский летописный свод конца XV в. под этой датой сообщает: «В лето 6804. Бысть нелюбие межи князеи руских, княземъ великимъ Андреемъ и братомъ его княземъ Даниломъ Александровичемъ Московскимъ и князем Иваномъ Переславьским и княземъ Михаиломъ Тверьскимъ; прииде же тогды посолъ из Орды от царя, Олекса и Неврюи, а княземъ всемъ бысть съездъ въ Володимери. И сташа со едину сторону князь Андреи Александровичь, князь Федоръ Ростиславичь Ярославьски, князь Костянтинъ Ростовьски. Противу сташа имъ князь Данило Александровичь Московьски и князь Михаило Ярославич Тферски, с ними же и Переславци съ единого. И малымъ не бысть межи ими кровопролитья, сведоша бо их в любовь владыка Семенъ и владыко Измаило, и разъехашася кождо во свояси»[56].
Никоновская
52
Там же. Т. XVIII. С. 82–85.
53
ПСРЛ. Т. XVIII. С. 85–86.
54
Там же. Т. III. С. 469.
55
56
ПСРЛ. Т. XXV. С. 158.