Как начать свой бизнес, когда есть муж и семеро по лавкам. Анна КондратьеваЧитать онлайн книгу.
его за хвост. Ему начинает казаться, что есть там какой-то подвох.
«Без субъекта – нет объекта» – утверждает древняя философия Индии.
Причем я твердо убеждена, что нет плохой или хорошей картины мира. Просто у каждого она своя. Мы все живем в разных мирах, и это не что-то метафизическое. Эта разность миров у нас в голове. Для нас характерна бинарность – черное и белое, плохое и хорошее, можно и нельзя, выгодно – невыгодно, этично – неэтично. Всю новую информацию, мы перерабатываем согласно нашим «правилам». Более адекватная картина мира у тех, кто готов хотя бы рассмотреть обратную сторону медали и понять, что его принятие реальности не является исчерпывающим.
Картину мира нам закладывают наши родители, друзья, мужчины, книги, учителя. В общем-то, каждый человек, с кем мы так или иначе пересекаемся по жизни, может стать нашим учителем и повлиять на наше мировоззрение.
Мы часто слышим или употребляем слово «ограниченность» в отношении какого-либо человека. Так вот я вам скажу: «Мы все ограниченные». Нам преподносят информацию как описание того или иного действия, предмета. И эта информация имеет конечный объем. При этом все, что нам забыли или не захотели описать, останется за пределами нашей картины мира, а мы отрицаем всякую возможность войти с этим «неописанным» в какой-либо контакт, помыслить, почувствовать, помечтать. Я уж умолчу про «воплотить в действительность».
Мы ограничиваем себя в мечтах, так как не можем себе представить, как же это может осуществиться.
«Нет смысла и пытаться, – сказала Алиса, – нельзя верить в небылицы».
«Я полагаю, у тебя не слишком много опыта, – сказала Королева. – Когда я была моложе, я имела обыкновение делать это по полчаса в день. Да что там говорить, иногда я успевала поверить не менее чем в шесть небылиц еще до завтрака».
Моя жизнь
Когда-то очень давно у меня был первый муж, назовем его N. Это была молодая, яркая студенческая любовь с проживанием в отвратительной съемной квартиренке за 100 $. Друзья-тараканы, размером с указательный палец, через пару месяцев перестали меня пугать – привыкла. Свобода от родителей пьянила, и на все неудобства глаза закрывались сами. Он был человек-праздник, и за этот праздник я прощала ему все: и тараканов, и убогую квартирку, и коробочкино мышление. Ох, как же мне интересно вспоминать это время. N. дал мне осознание, что в меня попадает. Я была губкой, впитывающей информацию. Когда он убеждал меня каждый день, что у меня кривые ноги, с лицом что-то не то, толстовата-страшновата, да и просто ничего в моей жизни без него явно не получится, это в меня попадало. Оставалось во мне. Моя картина мира, над которой трудились родители, серьезно видоизменялась. Я с упорством держалась за работу администратора в салоне красоты и зарплату в 200 $. При этом мое трудолюбие поднимало меня все выше, но неверие в себя опускало еще ниже. В меня верили посторонние люди, оценивая мою работу, видя во мне какие-то