Сибирские хроники. Григорий ЗарубинЧитать онлайн книгу.
стол. Царапал нервно пухлыми пальцами упитанное брюшко.
Сынишка его, трех лет отроду, добросовестно и старательно, вытягивал из-под лавки за пушистый хвост испуганного кота.
– Иннокентий! Вот ремень сейчас возьму!
Не обращая никакого внимания на грозные окрики отца, «кудахтанья» ладных девок, тучной мамки, и не менее упитанной тещи, всё также пуская слюну, прищуривая по-отцовски правый глаз, упорно тащил к себе бедное животное.
– Распустили! – Кузьма Кузьмич нехотя привстал, – только-то и не было меня три дня дома. Бабы – дуры!!!
Наконец, под оханье и аханье раскрасневшихся девкам, завалившимся от натуги на спины, удалось-таки выволочь из дальнего угла младшенького Зубова, а вместе с ним прицепом ком шерстяных дорожек, и вопящего, неимоверно раскогтившегося кота.
– Распустились, разнуздались, обнаглели! – гневно наговаривал хозяин, – вот будем хлебный корень копать, да якшу пустым кипятком запивать!
Однако ж на столе к полднику, теснясь дружными рядами, стояли аппетитные блюда: ушки с начинкой из четырёх видов мяса; жареная утка; гусь, тетерев под брусничным соусом; калачи, сбитень медовый, строганина из стерляди, нельмы, чира; шаньги, пироги, ватрушки, варенье; и уже пыхтел двухведёрный самовар, а в заварнике томился наивкуснейший благородный цветочный китайский чай.
– — – — – — – — – — —
Модест Францевич остановился в доме покойного отставного солдата Савельева. Оттого, что по совету пристава, приличных гостиниц в городе не было. Впрочем, более удобного расположения и не найти: и до тюремного замка три шага, где, собственно, много дел значилось, и до других официальных мест недалеко, ну, а до управы возил тот самый Яшка в санях.
– Живите тут! – поставил прямо на кровать грязный кожаный чемодан Вольфа пристав.
– Точно жильё бесхозное? – щепетильный до крайности в вопросах независимого и объективного ведения следствия, оглядывал низкий прокопчённый потолок Модест Францевич.
– В точности так, ваше благородие!
– А хозяин точно скончался?
– В точности так! Осенью ушел на охоту и не возвернулся!
– Да не орите вы так! Откуда вы знаете, может, ещё вернется?
– Никак нет! Найденные мною лично фитильное ружьё и лодка, и те обстоятельства, что… в общем, погиб он, солдат, Царствие ему Небесное.
– А…
– Наследников тоже нет, – вытянулся по струнке Потапов.
Домишка, хоть и одноэтажный, и небольшой: с сенями, кухонькой с печкой, и одной комнатой с кроватью, был с виду добротный. Но в первую же ночь выяснилось, что пол очень холодный, потому как фундамент отсутствовал вовсе, сквозило изо всех щелей в бревнах: пеньку вытаскали птицы, мох осыпался местами. Впрочем, когда печь топилась – было тепло; угли прогорали – становилось зябко. Калач замерз на столе так, что разгрызть его утром не представилось возможным.
Дровами и водой обеспечивало исправно тюремное начальство.