Манипуляции: как опознать и обезвредить. Секретное оружие в личном и деловом общении. Михаил ДегтяревЧитать онлайн книгу.
правил, а паралогизмы – это добросовестные заблуждения, ошибки. Такое разделение тоже дает нам ключик к пониманию того, что называть манипуляциями. Хотя иногда люди оценивают коммуникацию как манипулятивную только потому, что она несет для них некий скрытый (или даже нескрытый) отрицательный эффект.
Если обратиться к истории вопроса, то самой древней работой, посвященной приемам манипуляций, можно считать труд Аристотеля «О софистических опровержениях». Он не потерял актуальности до сих пор, потому что коммуникация и такая ее разновидность, как убеждение в форме доказательств, остается краеугольным камнем, на котором стоит вся интеллектуальная и предметная деятельность человечества. Востребованность этой темы на протяжении более 2000 лет говорит о том, что все разновидности коммуникации до сих играют ключевую роль в жизни человека.
Следующей знаковой фигурой, который посвятил время изучению вопросам манипуляций, был немецкий философ Артур Шопенгауэр. Большей части наших читателей он известен как один из основоположников экзистенциализма, автор монументальной работы «Мир как воля и представление». Но у него есть другой уникальный труд, который дал название целому учению: «Эристика, или Искусство побеждать в спорах». В этом небольшом произведении философ, опираясь на Аристотеля, обобщил и расширил круг стандартных представлений о манипулятивных приемах.
Другим исследователем был наш русский философ и логик Сергей Иннокентьевич Поварнин со своей работой «Об искусстве спора». Отмечу, что интерес к такого рода коммуникациям, особенно публичным, как инструменту управления, всегда возникает на острие общественно-политической деятельности. Неслучайно именно в Древней Греции, в период расцвета древнегреческой демократии, к искусству дискуссии было обращено большое внимание людей, желающих обсуждать наболевшие проблемы на форумах.
Следующий этап в изучении вопроса манипуляций начался с формированием теории и практики нейролингвистического программирования. Удачное маркетинговое название термина создает ореол загадочности. Недаром лауреат Нобелевской премии физиолог Иван Павлов называл «секретным оружием» вторую сигнальную систему[1]: язык, слово. Когда о чем-то говорят с завесой таинственности – это маркетинговое продвижение. Если я просто произношу какое-то слово, и оно покажется вам знакомым, то я программирую вас на его воспроизведение. Это ассоциации. Например, я говорю: трамвай, шляпа, окно, автомобиль. Хотите вы этого или нет, у вас возникают какие-то ассоциации, картинки – нейронная цепочка построена. На значительное число неискушенных людей это производит колоссальное впечатление, и отчасти оно, конечно, оправдано. Я недаром выше упомянул такой термин, как виктимология. Это раздел криминологии, изучающий жертвы преступлений. Мы об этом поговорим, когда рассмотрим предпринимательские манипуляции. На всех ли они действуют? Нет, конечно, не на всех.
Вторая сигнальная система – система (вид сигнальной системы) условно-рефлекторных связей в головном мозге человека, где условным раздражителем является слово, речь («сигнал сигналов»). Возникает на базе первой сигнальной системы в процессе общения между людьми. В.с.с. является регулятором высшей нервной деятельности, основой письменной и устной речи, абстрактно-логического мышления. Понятие ввел И. П. Павлов.