Слуга тигра. Ло ЯнЧитать онлайн книгу.
столице. – Ху Мэнцзы помедлил, выбирая печенье. Его ухоженные ногти были чуть острее, чем прилично для мужчины, длинные пальцы едва заметно сгибались и разгибались, как кошачья лапа, будто угощение могло убежать. – К тому же… Лао Ма знает, почему вы здесь. Или делает вид.
Сун Цзиюй закатил глаза.
– Если он знает, почему я здесь, он должен и ясно понимать, почему я не принимаю подарков, – сухо сказал он. – Но я не думаю, что он знает.
Официальная версия была – он сам попросил перевести его в провинцию, дескать, надоело просиживать штаны в столичном кабинете… Интересно, хоть кто-то в это поверил? Уж скорее думают, что он впал в немилость, надоел наконец хоу Чжу. Разве до этого не болтали в столице, что овчинка выделки не стоит? Что Суны столько лет были в опале, и тащить их потомка наверх – все равно что пытаться гору сдвинуть…
Впрочем, пусть думают, что хотят. Не нужно им знать, что случилось на самом деле.
Запрошенные дела о разбое в Чжунчэне принесли, но он не торопился выгонять Ху Мэнцзы.
– А вы неплохо знаете, чем живет этот город, господин Ху?
– Хуже, чем мог бы, – тот понюхал выбранное печенье, осторожно лизнул кончиком языка и лишь потом откусил. Боится, что его отравят? – Мне хватает моего поместья и охоты. Впрочем, и затворником не могу себя считать: к кое-кому я вхож, кое-кого знаю по пирушкам… Скажу так, господин Сун. Старая столица – прекрасное место, чтобы предаваться меланхолии и жалеть о несбывшихся надеждах. Туманы над зеленой рекой… Старые усадьбы, заросшие плющом, заваленные осенними листьями, которые некому убирать. Величественные развалины гробниц предыдущей династии возвышаются над аллеями, давно превратившимися в тропинки. Облупились краски, рассохлось дерево, мох затянул резьбу. В порту гниют никому не нужные лодки, причалы осыпаются в заросшую камышом реку…
Он спохватился и улыбнулся вновь.
– Говоря простым языком, этот город ничем не живет. Он медленно умирает.
От слов Ху Мэнцзы у Сун Цзиюя защемило сердце. Что за точный, зримый образ упадка…
Он взглянул на Ху Мэнцзы другими глазами. Поэт, значит… И, видно, неплохой. Словно ненадолго приподнял полог над своей душой – но вот снова закрылся, загородился улыбкой.
Некстати вспомнились стихи Отшельника, поздние, в которых оды вину и верным друзьям сменились меланхоличными описаниями осенних гор, гусиных стай над дальними храмами. От них веяло той же печалью, так же тревожно екало сердце. Лун-гэ считал их невероятно изысканными…
Как не повезло, что они оба полюбили одного поэта. Теперь стихи Отшельника навсегда испорчены.
Сун Цзиюй знал лишь один способ унять ноющее сердце. Он придвинул к себе стопку дел, открыл папку.
– Не смею больше задерживать господина Ху, – сказал он, на этот раз мягко, без раздражения. – Мы оповестим вас, когда преступники будут найдены.
– Благодарю, магистрат, – Ху Мэнцзы поднялся, но уходить не спешил. Прошелся по кабинету, заложив руки за спину, нажал несколько раз на особенно скрипучую половицу. – Фэншуй