Сотня. Казачий крест. Ерофей ТрофимовЧитать онлайн книгу.
батя в кузне?
– А кому ж ещё быть, – удивлённо хмыкнула женщина. – С утра у горна стоит.
Заведя парня в дом, Настасья помогла ему улечься и, присев на краешек лежанки, настороженно предложила:
– Матвеюшка, я там окрошки нарубила. Может, поснидать хочешь?
– С квасом? – на автомате уточнил парень.
– Это там, у Москвы на квасе её делают. А мы тут всё больше по-кавказски, на кислом молоке, – усмехнулась женщина. – Но и на квасе бывает.
«Такую я ещё не пробовал», – усмехнулся про себя Матвей и, кивнув, ответил:
– Давай.
Получив в руки широкую глиняную миску с окрошкой и толстый кусок духмяного ржаного хлеба, парень осторожно зачерпнул деревянной ложкой предложенное блюдо и, отправив его в рот, настороженно прожевал. К его огромному удивлению, окрошка оказалась неожиданно вкусной. Прежде ему ничего подобного пробовать не доводилось. Родителей он потерял рано, а бабка готовила обычные блюда, принятые в центральной России. Да и прожила она не долго. Ушла следом за детьми, пережив их всего на три года.
Воспоминания о семье сжали горло парня судорогой, но он усилием воли отогнал тяжёлые мысли и заставил себя вернуться к делам насущным. Выхлебав всё поданное, Матвей перевёл дух и, отдавая миску Настасье, задал следующий вопрос:
– Выходит, меня стукнуло, когда я во дворе с шашкой упражнялся?
– Угу, – коротко кивнула женщина.
– А лет мне теперь сколько? Раз шашкой махал, выходит, и в полевые лагеря ездил. Получается, я в реестре пишусь?
– Так девятнадцать тебе по весне стукнуло. А в реестре ты уж три года как пишешься. Тебя ж в пластунскую команду вписали. Господи, неужто ничего не помнишь?
– Как отшибло всё, – вздохнул Матвей.
– И как батьке в кузне помогал, тоже? – не сдавалась Настасья.
– Ничего, – коротко мотнул парень головой.
– Господи, от же беда-то, – тихо всхлипнула женщина. – Как же ты теперь будешь?
– Главное, на ноги встать. А там посмотрим, – ответил Матвей, судорожно вспоминая, чем в это время занимались пластунские команды и чем ему грозит занесение в казачий реестр.
По всему выходило, что по первому же приказу ему предстояло явиться к месту сбора конно и оружно, и быть готовым к боевым действиям. С учётом того, что лет через пять должна разразиться Русско-японская война, ничего хорошего в этом не было. Особенно с учётом того, что он помнил, чем она закончилась для страны. Местные генералы воевать толком не умели и в итоге умудрились просрать всё, что только можно.
– Ну, дай-то бог, – между тем продолжала вздыхать Настасья. – Батька прошение атаману писал, чтобы тебя не только реестровым, но и мастеровым в реестре писали. Ты ж с малолетства с ним в кузне был. А кузнеца на всю округу лучше отца твоего не найти. Он и кузнец, и оружейник. Всякое умеет. Да и ты от него не отставал. Гриша гордился, мол, сын всю науку у него прошёл, есть кому искусство родовое передать.
– Даст бог, вспомню, – пробурчал Матвей в ответ, вспоминая годы, проведённые в институте