Игра на одевание. Николай ЛеоновЧитать онлайн книгу.
капризной. Но была Белоснежкой. Окружала знакомых заботой, проявляла к ним искренний интерес. Очаровывала всех вокруг, лишь бы заслужить одобрение и внимание. Маниакально училась, чтобы быть достойной непонятно чего. Она была прекрасна и без того.
– А если посмотреть на это глазами психолога: в чем причина?
– В бабушкином «воспитании». Вы знаете, что, когда она была маленькой, они с сожителем вместе наказывали Олю голодом, не давали ей есть? И маленькая девочка юлила перед ними, как собачка, выпрашивая кусок мягкого лаваша, веточку петрушки, кусочек курицы гриль. Словами не передать, что чувствуешь, видя, как успешная девушка грустит в дорогом московском ресторане, вспоминая ту пензенскую отраву с вертела!
– То есть Олин друг…
– Жестокий манипулятор, как ее первая семья. Мог просто пользоваться ее желанием обогреть всех, особенно тех, кто плевать на нее хотел.
– Ольга могла пойти наперекор ему? Скажем, попытаться что-то разузнать о нем?
– Могла, конечно. Она все-таки была проницательным, склонным к анализу происходящего человеком.
– Ее тетя сказала, что Ольга наверняка не вела дневник.
– Знаете, при всем уважении, тетка тоже была строга с ней. Это же она заронила в Оле мысль, что заслужить чужое уважение можно, если все время учиться.
– Думаете, Ольга вела дневник втайне от нее и писала про нее?
– Прежде всего про нее. А потом по привычке писала про других.
– Где эти записи могут быть?
– В ее квартире. Она купила ее сама в ипотеку. И считала своим убежищем. Где же еще?..
У саратовского следователя Ильи Юдина, который встречал Гурова на вокзале, было волевое лицо, короткие светло-русые волосы, прямой нос и серые глаза цвета прогоревших углей. Несмотря на атлетическое телосложение, сдержанную приветливость, молодость, люди чувствовали в нем безжалостный скепсис опыта, безнадежную, почти эгоистичную старческую глухоту.
Он был похож на здание, в котором работал. Выкрашенное в наивный розовый цвет, оно казалось привлекательным, пока не поглощало страждущих неприхотливо сделанной из железа и стекла проходной. Внутри помещение было по-дачному обито лаковыми деревянными рейками. В будке у допотопного телефона сидел усталый человек, который тоскливо спрашивал: «Вы к кому?» – и смотрел на часы над тугой дверью с такой надеждой, будто ответ занял у посетителя час, а не пару секунд.
Увидев, как высокий и крепкий Гуров выходит из поезда и вежливо прощается с проводницами, Юдин почти торжественно шагнул к нему:
– Лев Иванович, добро пожаловать в столицу Поволжья! Следователь по особо важным делам Илья Игоревич Юдин. Я на машине. Она в вашем распоряжении на все дни командировки. Куда вас отвезти – в гостиницу или отдел?
Гуров крепко пожал протянутую руку. «Рабочая косточка, армейская выправка, – оценил он. – Парень вежлив, но и не льстит, не юлит».
– Далеко гостиница? – спросил он вслух.
– Двадцать минут езды. Село «Пристанное», санаторий «Волжские дали».