Фёдор и Алексей Басмановы. Пять веков без права голоса. Марина Анатольевна ПономарёваЧитать онлайн книгу.
учёные считают пожары 1571, 1611 и 1626 годов. Согласно большинству версий, опричная документация (и почти все приказные архивы) погибла во время майского пожара 1626 года. Проверить это, подтвердить или опровергнуть невозможно.
Существуют и другие версии пропажи документов. Например, современный историк В. Г. Манягин, уверен, что документация благополучно пережила пожары, а пропала после работы Н. М. Карамзина и Н. Н. Бантыш-Каменского. Развивая мысль, Манягин делает акцент на соответствующих политических взглядах данных историков и напоминает, что некоторые из бумаг (по странному совпадению) «всплывали» за границей. Но не будем, в отличие от Н. М. Карамзина, который без зазрения совести обвиняет Фёдора Басманова и его отца в самых страшных грехах, переходить от фактов к сплетням и вставать на ступень авантюрных и дерзких предположений, порочащих чью-то память или честь. Будем милосерднее, чем сам Н. М. Карамзин, дающий уничижительные характеристики тем, кто заслужил большего. Всё это только предположения. Факт в том, что пожары в Москве были. Страшные, разрушительные с трагическими последствиями. Столица выгорала почти до основания. Так или иначе, но от самого следственного дела и от многих других документов остался пепел. В прямом смысле или в образном – можно воспринимать, как угодно.
Сохранилась лишь «шапка» (название) следственного документа с минимальными исходными данными. Ознакомиться с ней можно благодаря Описи архива Посольского приказа 1626 года:
«…Столп, а в нем статейный список из сыскного из изменного дела 78-году на ноугородцкого архиепискупа на Пимена, и на новгородцких дьяков, и на подъячих, и на гостей, и на владычних приказных, и на детей боярских, и на подьячих, как они ссылалися к Москве з бояры с Олексеем Басмановым и с сыном ево с Федором, и с казначеем с Микитою с Фуниковым, и с печатником с Ываном Михайловым Висковатого, и с Семеном Васильевым сыном Яковля, да з дьяком с Васильем Степановым, да с Ондреем Васильевым, да со князем Офонасьем Вяземским о здаче Великого Новагорода и Пскова, что архиепископ Пимен хотел с ними Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси хотели злым умышленьем извести, а на государство посадити князя Володимира Ондреевича; и в том деле с пыток многие про ту измену на новгородцкого архиепископа Пимена и ево советников и на себя говорили, и в том деле многие кажнены смертью розными казнями, а иные розосланы по тюрьмам, а до ково дело не дошло, и те свобождены, а иные и пожалованы; да тут ж список ково казнити смертью и какою казнью и ково отпустити; да тут ж список, за дьячьею пометою, хто кажнен и хто куды в тюрьму послан, и хто отпущен и дан на поруки, а которово дияка помета, и того не написано… да тут же приговор государя царя о тех же изменниках, кого казнить смертью; и как государь царь и великий князь Иван Иванович выезжали в Китай-город на полое место сами и велели тем изменникам вины их вычести перед собою и их казнити; а подлинново дела, ис чего тот статейный список выписан, не сыскано, а приговор