Студент 2. Рафаэль ДамировЧитать онлайн книгу.
суровый сотрудник КГБ в темном костюме, темном галстуке. И грозит пальцем:
– Я тебе покручу!..
Впрочем, это все присказка. А вот настоящий рассказ о том телевидении впереди.
Пока супруги завороженно смотрели и слушали Сенкевича, я вздумал нанести еще один удар по амбициям жениха-банкрота.
– Алиса, мне тебе надо кое-что сказать наедине, можем выйти? – обратился я к девушке.
– Конечно, – охотно подхватилась она. – Идем.
– Мы вас оставим ненадолго, – с едкой любезностью сказал я художнику.
Алиса завела меня в комнату, где обретался Макс – это оказался смешной бесхвостый мопс на кривых коротких лапках. Он завертел обрубком хвоста, даже что-то проворчал, а в целом отнесся к нам позитивно.
Алиса улыбнулась:
– Ты все понял, как видно?
– Конечно, – улыбнулся и я. – Твой папа тот еще психолог… И я правильно понял: ты сама не в восторге от этого Дон Жуана?
– Ах, Василий, – вздохнула она по-взрослому. Она вообще была воспитана какой-то очень повзрослевшей. – Ну вот ты взгляни на него женскими глазами. Это похоже на мужчину? Вообрази, что с тобой рядом такой… такая петрушка. Не знаю, может, есть женщины со странным вкусом, но не я.
– Понимаю, – солидно кивнул я. – Ладно, идем?
– Подождем немного, – она тонко улыбнулась.
Я тоже ухмыльнулся в ответ: пусть фантазия Петра Геннадьевича поработает… И минут десять мы премило поболтали ни о чем.
– Идем? – повторил я.
– Теперь идем.
И мы вернулись в зал.
Обстановка там как-то изменилась, но я с первого взгляда не понял. Вроде бы все так же: супруги сидят перед телевизором, «петрушка» за столом… А со второго взгляда дошло: водки в графинчике осталось разве что на донышке. Отверженный ловелас с обиды сильно «накидался», и держать себя ему приходилось с трудом. А вот слова свои он уже не контролировал:
– А, это вы… – кое-как проворочал он языком. – Пообщались, стало быть? Видимо, это в вашем духе, Елизавета Константиновна, да?
Он особенно подчеркнул «Елизавету».
– Что именно? – очень спокойно спросила Алиса.
– Уединяться… со всякими типами! – сардонически возвысил голос он. – Продаваться им!
Я не поверил своим ушам. Алиса окаменела. Константин Валентинович начал грозно поворачиваться в кресле. Что произошло в душе Нины Григорьевны, я распознать не успел.
– Так, – сказал я ледяным тоном. – Надеюсь, вы понимаете, что после этих слов находиться в порядочном обществе вам невозможно?
– И что? – нагло и пьяно переспросил он.
– А вот это.
Я схватил его за замшевый воротник, дернул так, что стул с грохотом упал на паркет, Макс неистово заголосил в прихожей, а что сделалось с пугливой Ниной Григорьевной, не знаю.
Щуплый организм даже с добавкой пиджака, штанов и прочей требухи вряд ли превышал килограмм шестьдесят. Я