Черноногие и бизоны. Воспоминания о жизни среди индейцев. Джеймс Уиллард ШульцЧитать онлайн книгу.
Для них больше не будет скитаний по равнинам, кишащим врагами, не будет ночей, полных страха и трепета, когда они прислушивались к пирушкам наших помешанных на выпивке клиентов. В марте моя жена Матси-авотан-Ахки, (Женщина-Красивый Щит) родила нашего сына, нашего единственного ребенка. Я был очень расстроен, когда, вернувшись из поездки в форт Бентон, узнал, что появился отец Прандо, и назвал его Томасом. Моя жена сказала:
– Не имеет значения, что делает Черная Накидка. Твой дядя, Красный Орел, священный знахарь, назвал нашего малыша в честь могущественного видения, которое однажды явило ему Солнце: он Одинокий Волк.
Да, это было хорошее мужское имя. Но я, как и намеревался с самого начала, назвал его Харт Мерриам в честь К. Харта Мерриама, известного натуралиста и антрополога, друга моего детства.
Взяв пример со своей матери, искусной вышивальщицы бисером и цветными иглами дикобраза, наш мальчик в раннем возрасте начал отбирать у меня карандаши и бумагу и рисовать жизнь такой, какой он ее видел; он старался делать глиняные фигурки животных лучше, чем индейские дети, с которыми он играл. В свое время он стал студентом художественной школы Лос-Анджелеса, затем Чикагского художественного института, а позже стал единственным студентом, которого когда-либо видел Томас Моран, прославившийся в Гранд-Каньоне, и тот помогал ему передать всё волшебство его формы и цвета, и я помогал ему в этом. В мире искусства он известен как Одинокий Волк более, чем под своим английским именем, благодаря своим вдохновенным картинам и бронзовым изделиям, изображающим жизнь старого Запада.
Оставив меня управлять фортом Конрад весной 1884 года, Кипп и Хайрам Апхэм выкупили магазин у торговца в индейском агентстве и построили магазин и салун на Берёзовом ручье, недалеко от резервации, и на дороге, ведущей от агентства Шуто к Солнечной реке. На холмах Сладкой Травы были обнаружены золотоносные россыпи. Я вел хорошую торговлю с тамошними старателями, а также с теми, кто проезжал по дороге между фортами Бентон и Маклауд, но мое сердце к этому не лежало. Те несколько дней, что я провел на Внутренних озерах (Святой Марии) прошлой осенью, настроили меня против сидячего образа жизни. Я хотел снова оказаться там, взбираться на горы и исследовать долины, еще не пройденные белыми, есть форель, жирное мясо толсторогов, оленей и лосей. Когда Кипп время от времени приходил ко мне, чтобы узнать, как у меня дела, я говорил ему о своих желаниях, но он всегда отвечал:
– Нет, сэр, вы приехали сюда не для того, чтобы тратить время впустую. У тебя теперь есть женщина и мальчик, которых нужно содержать, и ты мне здесь нужен. Оставайся здесь.
Так прошло лето. Наступила зима, и, пожалуй, единственным проезжающим по дороге был почтовый дилижанс из форта Бентон в Маклеод, который ходил дважды в месяц. Я снова написал несколько рассказов для журнала «Лес и ручей», много переписывался с его владельцем и редактором Джорджем Бёрдом Гриннеллом, в результате чего весной 1885 года он написал, что приедет в сентябре и отправится со мной в путешествие по Внутренним озерам, в страну