Школьный двор. Вера ЗубареваЧитать онлайн книгу.
сколько сможешь! Кто-то дёргал девчонок за косички, кто-то спешно досказывал историю, начатую на прошлой переменке, кто-то ставил подножки всем подряд… Старшеклассники вели себя по-другому. Они пробирались между бегающей малышнёй, отодвигая в сторону то одного, то другого, и шли прямо по направлению к следующему классу. Вообще жизнь у них была не такая интересная. Они больше напоминали взрослых и даже не дразнились. Правда, и среди некоторых шестиклассников уже намечалось поведение посолиднее. Но это было редко и не очень приветствовалось, потому что нарушало общий ритм. Вот Феля вдруг перестала даже на подножки отвечать. А раньше как даст по шее, так мало не покажется. Рука у неё крепкая – не зря гимнастикой занималась. Ну с ней, положим, всё было ясно. Её с начала года один девятиклассник сиреной стал величать. Долговязый такой, в очках, прыщавый немного. Интеллигент. Всё время с новой книжкой в руках ходил на переменах. Как встретит Фелю в коридоре, так всё «сирена» да «сирена». Мы даже специально пошли в библиотеку на втором этаже и посмотрели в «Мифах народов мира» про сирен. Если в сравнении с морем, то глаза у Фели были действительно цвета морской волны. Большие такие, продолговатые, обрамлённые иссиня-чёрными загибающимися ресницами. А волосы каштановые и тоже как волны. И сама она была гибкая, как волна. Родители записали её не только на гимнастику, но и на танцы. Голоса у неё, правда, никакого не было, и в этом смысле на сирену она не тянула, а так – вполне.
Феле льстило, что, когда она выходила из класса, старшеклассник окликал её: «Сирена!» Она светилась и, поведя глазами, упругой походкой направлялась к месту следующего урока. У нас эта кличка не прижилась, и мы по-прежнему звали её Фелей, потому что она слегка шепелявила, и вообще в ней было много комичного, в особенности когда она отвечала у доски. Учителя её любили, ставили ей хорошие оценки за добросовестное отношение к учёбе, но добросовестность только усиливала её комичность.
В седьмом классе Феля совсем расцвела, и старшеклассник уже перебрасывался с ней словечком. Она кокетливо ему отвечала и ещё больше светилась. Оказалось, он тоже чуть шепелявил, и это только укрепило мостик между ними. Нет, Феля не была влюблена, просто ей нравилось, что хоть в чьих-то глазах она была не Фелей, а целым волшебным миром. Иногда их можно было увидеть в коридорчике возле немецкого кабинета, где проходили занятия Фелиной группы. Феля сияла глазами, а он стоял, опершись на подоконник, и шепелявил какие-то нежности.
Их воркование продолжалось до весны. Потом начались выпускные экзамены, много суеты по подготовке, сбору документов. Теперь они виделись мельком на лестнице или в коридоре, и он по-прежнему приветствовал её: «Сирена!», только взгляд у него был грустным и немного усталым. Феля отнеслась к этому легко. Она понимала, что экзамены – это святое. А больше ничего не понимала. Не было у неё пока что другого опыта. Она мечтала о лете, о море, о прогулках на катере, о поездке к бабушке.
Всё это сбылось, и вернулась она в школу загорелой,