Любовница своего бывшего мужа. Ашира ХаанЧитать онлайн книгу.
подсказываю я.
– Непристойнее! – досадует он. – А так получается какая‑то расчлененка. Как будто я тебе аппендицит вырезал, а не…
Ай, заткнись, ради бога, я помню!
Когда двое отвязных девственников находят друг в друге собрата‑извращенца, они начинают пробовать все, до чего дотянутся!
Чтобы как‑то отвлечься от воспоминаний, я действительно начинаю снимать чулки. Если быстро приподнять платье, зацепить край пальцами и потянуть вниз, то не так развратно выглядит.
Нормальный человек бы отвернулся, но Антон даже не собирается делать вид, что ему не интересно.
А я хочу к морю. Второй день кончается, а я еще его даже не потрогала.
Я поддеваю край второго чулка, и на мои пальцы ложатся его. Ладонь скользит по внутренней стороне бедра, касаясь нежной гладкой кожи, крайне чувствительной именно в этом месте – у самой резинки.
– Эй! – возмущаюсь я.
– Я просто хочу помочь, а то ты тут устроила стриптиз на весь пляж, – безмятежно врет Антон мне в глаза, но руку опускает, подцепляя силиконовый край, тянет вниз, не забывая проводить ладонью там, откуда только что скатился чулок. Он задерживает мою ступню на несколько секунд в ладони, согревая ее, и только потом выпрямляется.
Но не уходит, оставаясь стоять между моих раздвинутых на капоте бедер. Никуда не собираясь уходить. А то я не понимаю, как это выглядит и на что намекает. Да и он отлично понимает. И это понимание натягивается между нами как струна, дрожит и звенит так, что болит голова.
– Море, – напоминаю я, глядя на то, как его пальцы нервно вяжут узлы на чулке. Я боюсь встретиться с ним взглядом. Вот сорвет все стоп‑краны – и все…
Что – все?
Не хочу об этом думать.
Все мысли о нем я сложила в дальний сундук своего разума, закрыла на десять замков и запретила себе приближаться. Это всегда помогало, я так переживала и смерть бабушки с дедушкой, и папину болезнь, и сбежавшую мамину кошку. Если достаточно долго прятать в этом сундуке то, от чего слишком больно, однажды можно открыть его и обнаружить только горсточку праха вместо острых ножей и ядовитых игл. Всегда помогало. Всегда. Почему не сейчас?
У меня остались только четкие установки – Антон, нам не о чем разговаривать, Антон, у нас нет ничего общего, Антон, пожалуйста, оставь меня в покое.
– Да, море, – соглашается он и снова ставит меня на землю.
На песок.
Теплый.
Надо же – он теплый. Воздух холодный, море наверняка тоже, а песок теплый. Я иду по нему, не оборачиваясь, прямо к темному гладкому чудовищу, ворочающемуся передо мной. Соленому, сильному, прекрасному.
Море лижет ступни. Оно прохладное и настоящее. Оно похоже на счастье.
Я присаживаюсь на корточки и зачерпываю его ладонями. Хочется потрогать воду кончиком языка, попробовать на вкус его соль. Меня останавливает не то, что тут, у берега, оно наверняка ужасно грязное, а то, что я не одна.
Антон подходит и долго стоит за моей спиной, ждет, пока я поздороваюсь и наиграюсь. Это случается быстро – как‑то неуютно с охраной