Как мы бомбили Америку. Александр СнегирёвЧитать онлайн книгу.
чем это несет?!
– Это от сумки… – смутился мой друг.
Я молча ждал объяснений. Юкка начал издалека.
– Понимаешь, у меня мама – рукодельница. Все делает своими руками. В детстве она нам носочки вязала, шарфики. Когда в девяносто четвертом мы переехали в Таллин и проводили первое лето на море, мама связала мне рыбацкую шапочку. У эстонских рыбаков есть традиция носить цветные вязаные шапочки.
– К делу давай!
– Все лето я носил эту шапочку, потом привез с собой, когда вернулся в Москву. Это мой талисман.
– Не знал, что эстонцы такие сентиментальные! – Я хлопнул Юкку по плечу. – И что, ты ее все эти годы не стирал, что ли? Почему она так воняет?
Я попытался понюхать шапочку, которую Юкка тем временем достал, но не смог. Разило ужасно.
– Стирал, конечно… Просто прямо перед отъездом на шапочку нассал Лучик… Я ее замочил, а постирать не успел…
Я прямо опешил от такого откровения.
– То есть у тебя в сумке обоссаная котом грязная шапка?!
– Я завязал ее в три пакета. Думал, пускай полежит, пока мы не устроимся…
Запах, надо признать, был убийственный. Влюбленные, расположившиеся поблизости, покосившись на нас, пошли искать другое место.
– Мы как бомжи в метро! От нас народ шугается! – Мы были не прочь примерить на себя роль изгоев общества. Мне не хотелось отставать, я расстегнул свою сумку и принюхался. В горле запершило. Запах прокисших носков, засунутых впопыхах поглубже, вырвался наружу, и воздух приобрел туманный оттенок. Юкка одобрительно хмыкнул. Мы шли рука об руку по чужой стране. И воняли с одинаковой силой.
Музей
Мы сидели на лавочке променада Брайтон-бич, жарились на солнце и лениво обдумывали свое положение.
– А давай сходим в Метрополитен? – предложил я и неумело харкнул под скамейку. Я простыл.
– В метро?
– В музей. Метрополитен-музей. – Я издал хрюкающий звук, собрал в горле слизистый ком и снова плюнул.
– А это где?
– Где-нибудь в центре, наверное, на Манхэттене. Отец просил сходить.
– Все равно в центр надо ехать… но если это дороже десятки, я не пойду, – строго сказал Юкка, и мы отправились в музей.
Мой папаша хоть и вояка, но романтик. Обожает всякое искусство. Даже собрал целую коллекцию репродукций картин из журнала «Огонек». Больше всего меня интересовало изображение женщины в декольтированном платье, стоящей на кровати, к которой подступает вода. Спасаясь от воды, на кровать лезли крысы. Женщина заводила глаза к заплесневелому потолку и страдала. Действие происходило в сумрачном помещении с зарешеченным окном.
Это была княжна Тараканова, заточенная в тюрьму за претензию на родство с императорской семьей. Мне всегда казалось, что фамилия этой дамы как-то связана с существами, лезущими на кровать. «Ведь не только же крысы спасались, тараканы наверняка тоже, просто их не видно», – думал я.
На