КУЗНЕЦКИЙ МОСТ И МАРГАРИТА. Надежда Александровна БеляковаЧитать онлайн книгу.
зааплодировали покрасневшей от смущения Маргарите. Сидящие в зале сотрудники, выдержали паузу. Переглянулись между собой и …И тоже, коротко, но все же поаплодировали, решив, что просмотр все же рабочий, без высшего руководства. И потому – можно допустить такую вольность и поощрить молодую художницу.
Этот звук неожиданно для Маргариты встревожил ее, оставив привкус горечи смутных воспоминаний. Но ей не пришлось долго вспоминать отчего возникла эта щемящая тоска с привкусом тревоги. – в ее воспоминаниях он тотчас возник звук трясущихся по шпалам теплушек поезда, везущего в эвакуацию людей, спасавшихся от войны.
Маргарита собралась и нашла в себе силы, поклониться и улыбнуться в ответ и манекенщицам и залу. И вернулась в свое рабочее закулисье, продолжая работать. Но воспоминания о том военном времени нахлынули и еще долго не отпускали ее.
Все затуманилось в ее глазах. Только звук трясущейся по рельсам, ползущей в эвакуацию теплушки окутал её. Рита продолжала работать, но и даже после рабочего дня те воспоминания не отпускали ее.
Сорок второй год. Зима. Бескрайняя белизна, по которой прочерчена черта, направленная в сторону надежды на спасение жизни людей, которых бедствия войны загнали в эти теплушки. Это шпалы и поезд, везущий зимой 1942 года в эвакуацию людей. Теплушки были плотно набиты бегущими от ужаса войны людьми, семьями едущие в эвакуацию. В той теплушке, в которой ехала семья Маргариты было много разных людей , но самыми близкими их соседями, мать и мальчик, которого все нежно звали просто Зайчик, потому что так звала его мать. С другой – семья семилетней Маргариты.
Елизавета Яковлевна и ее дочь Капитолина Карповна с двумя дочерями: Ритуськой и старшей:15-ти летней Капой, названной так в честь матери, поздней осенью отправились из Кимр в эвакуацию. Промерзшую теплушку трясло по обледенелым и заснеженным рельсам. Капитолина Карповна спала, а Елизавета Яковлевна вязала носки, чтобы было что обменивать по пути на хлеб и вспоминала:
– Первым художником в нашем роду был мой отец: Яков Бегутов. Сын крепостной девушки – плод любви приехавшего погостить на лето к сестрицам в поместье братца. Лихого офицера, не то – красавца гусара, не то – бретера и заядлого дуэлянта драгуна. Поэтому две барыньки – сестрицы, так и оставшиеся в старых девах, рожденное дитя любви милого братца, воспитывали в барском доме под присмотром нанятых для него гувернеров и учителей, как племянника-барчука, которому в то же время не упускали случая время от времени напоминать, что он – крепостной мальчуган, обласканный судьбой и милостью его благодетельницам: барыньками-сестрицами из любви к их брату. Способности к рисованию проявил Яков Бегутов еще в раннем возрасте. И заниматься живописью начал еще в усадьбе под Васильсурском под присмотром другого крепостного художника, обучившим его своим навыками и нажитому мастерству иконописи. И сметливые тетушки-барыньки усмотрели в том особый промысел Судьбы; и ему работа на оброке – свободное предпринимательство,