Калифорния на Амуре. АНОНИМУСЧитать онлайн книгу.
вырваться из заточения и сожрать их всех до единого.
На самом деле тигрица ни о чем таком не думала и не потому, что верблюды казались ей слишком крупной добычей: как известно, амурский тигр легко уносит в зубах лошадь, нападает на быков, а появись в окрестностях слон, вероятно, захочет и его попробовать на зуб. Равнодушие Альмы к миру объяснялась тоской по родному Приморью и по детям, тигрятам-подросткам. Развлечений в клетке у нее было немного, если не считать скудной кормежки и разглядывания текущей мимо толпы, и почти все свое время проводила она в неясной дреме, рождавшей в ней светлые и волнующие воспоминания. Самыми яркими из этих воспоминаний, конечно, оставались ее тигрята – Звездочка и Большелобый.
Положив голову на передние лапы, Альма словно грезила наяву. Вот она идет по заснеженной тайге в поисках добычи, а внутри нее, в большом круглом животе бьются два маленьких сердца. Едва только Альма ощутила, что ждет потомство, она стала искать надежное укрытие, недоступное другим хищникам и, главное, человеку. Тигр-а́мба – царь тайги, но пока тигрята маленькие, их может обидеть кто угодно – и медведь, и красный волк, и даже барсук, не говоря уже о проходящем мимо чужом тигре. Если рядом нет матери, голодный тигр способен растерзать тигрят и даже съесть их. Что же касается человека, то, если он вооружен, он непременно убьет ни в чем не повинных малышей – ради их нежной шерстки или просто из привычной ненависти ко всему живому.
Вот поэтому в свое время Альма так усердно искала укрытие для неродившихся еще тигрят и в конце концов нашла его на склоне горы, почти на самом верху, в лабиринте гранитных утесов. Она устроила логово под тяжелой серой глыбой, которая выступала из скалы и прикрывала небольшую пещеру – ее с тигрятами будущий дом. О логове этом словно бы позаботилась сама мать-природа – оно было надежно скрыто густыми зарослями аралий. Сюда не сунется охотник и не доберется волк, а, значит, детеныши будут в безопасности…
Здесь, в пещере или на площадке рядом с ней, тигрица и лежала целыми днями, ожидая появления потомства. Лишь время от времени выходила она поохотиться: утаскивала из кабаньего стада подсвинка или скрадывала[3] отбившегося от родителей олененка.
Когда появились тигрята – самец и самочка – Альма испытала миг блаженного спокойствия и радости, той самой радости, которая дается любой матери, исполнившей свой долг перед природой.
Тигрята были очаровательные и ужасно смешные, они тянулись к теплым, вкусно пахнущим соскам, а она подталкивала их мордой и осторожно перекатывала большой лапой с боку на бок, чтобы им удобнее было сосать материнское молоко.
Альма дала им имена – Солнышко и Большелобый. Конечно, это было не так, как у людей, и она не звала их так на тигрином языке, просто, когда она взглядывала на тигренка, в глаза ей сразу бросалась его большая голова и упрямый лоб. А легкая, как пух, шерстка дочери словно бы источала золотое свечение, видимое даже в полутьме пещеры, и особенно
Скрадывать – подстерегать, подкрадываясь.