Наши за границей. В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь. Николай ЛейкинЧитать онлайн книгу.
– никто и не услышит.
– Нет, уж петь я не буду и тебе не позволю. Я спать хочу…
– Ну как знаешь. А вот «железная дорога» слово трудное по-турецки: «демирийолу».
– Я не понимаю только, чего ты спозаранку турецким словам начал учиться! Ведь мы сначала в Сербию едем, в Белграде остановимся, – проговорила Глафира Семеновна.
– А где ж у меня книжка с сербскими словами? У меня нет такой книжки. Да, наконец, братья-славяне нас и так поймут. Ты видела давеча кондуктора из славян – в лучшем виде понял. Ведь у них все слова наши, а только на какой-то особый манер. Да вот тебе… – указал он на регулятор отопления в вагоне. – Видишь надписи: «тепло… студено…» А вон вверху около газового рожка, чтобы свет убавлять и прибавлять: «свет… тма…» Неужели это непонятно? Братья-славяне поймут.
Поезд замедлил ход и остановился на станции.
– Посмотри-ка, какая это станция. Как называется? – спросила Глафира Семеновна.
Николай Иванович стал читать и запнулся:
– Сцабацс… По-венгерски это, что ли… Решительно ничего не разберешь, – отвечал он.
– Да ведь все-таки латинскими буквами-то написано.
– Латинскими, но выговорить невозможно… Сзазба…
Глафира Семеновна поднялась и сама начала читать. Надпись гласила: «Szabadszallas»[4].
– Сзабадсзалась, что ли! – прочла она и прибавила: – Ну, язык!
– Я тебе говорю, что хуже турецкого. Цыгане… И наверное, как наши цыгане, конокрадством, ворожбой и лошадиным барышничеством занимаются, а также и насчет того, где что плохо лежит. Ты посмотри, в каких овчинных накидках стоят! А рожи-то, рожи какие! Совсем бандиты, – указал Николай Иванович на венгерских крестьян в их живописных костюмах. – Вон и бабы тут… Подол у платья чуть не до колен и сапоги мужские с высокими голенищами из несмазанной желтой кожи…
Глафира Семеновна смотрела в окно и говорила.
– Действительно страшные… Знаешь, с одной стороны, хорошо, что мы одни в купе сидим, а с другой…
– Ты уж боишься? Ну вот… Не бойся… У меня кинжал в дорожной сумке.
– Какой у тебя кинжал! Игрушечный.
– То есть как это игрушечный? Стальной. Ты не смотри, что он мал, а если им направо и налево…
– Поди ты! Сам первый и струсишь. Да про день я ничего не говорю… Теперь день, а ведь нам придется ночь в вагоне ночевать…
– И ночью не беспокойся. Ты спи спокойно, а я буду не спать, сидеть и караулить.
– Это ты-то? Да ты первый заснешь. Сидя заснешь.
– Не засну, я тебе говорю. Вечером заварю я себе на станции крепкого чаю… Напьюсь – и чай в лучшем виде сон отгонит. Наконец, мы в вагоне не одни. В следующем купе какие-то немцы сидят. Их трое… Неужели в случае чего?..
– Да немцы ли? Может быть, такие же глазастые венгерцы?
– Немцы, немцы. Ты ведь слышала, что давеча по-немецки разговаривали.
– Нет, уж лучше днем выспаться, а ночью сидеть и не спать, – сказала Глафира Семеновна и стала укладываться
Сабадсаллаш.