Офицер Красной Армии. Владимир ПоселягинЧитать онлайн книгу.
село я не пошёл, сходил к озеру, надеясь встретить там малолетних рыбаков. Надежда оправдалась, несмотря на дождь, там оказалось трое мальчишек. Встреча и опознание прошли нормально, после чего пионеры рассказали мне, что творили местные полицаи с неким Боровом во главе, как позже стало ясно, западенцем. Также они нарисовали схему села и указали, где находятся дома полицаев. Кроме всего прочего выяснилось, что сегодня утром в село на телеге приехали трое немцев из комендатуры.
Выяснив у них всё, что мне было нужно, и взяв клятву молчать – про окруженцев я не спрашивал, это могло навести на подозрения – вернулся к лагерю. Там после ужина я подумал было поговорить с лейтенантом о Большой земле, но решил оставить это на потом.
На следующий день мы начали операцию. План у меня был давно составлен, поэтому оставив лейтенанта дожидаться сигнала на дороге, мы с Иваном направились к селу, где нас встретил один из пионеров. Именно он незаметно и провёл нас к дому, где ночевали немцы. Всё прошло на удивление нормально, штатно, я бы сказал.
Часовым был полусонный полицай, он только выпучил глаза, когда увидел перед собой самого настоящего советского командира, и тут же, получив лезвие ножа в горло, захрипел и сполз по забору. Дальше тоже не было ничего необычного. Я вошёл в дом, а Иван страховал меня снаружи, отслеживая окна.
Пройдя в дом, я определил, где сложено оружие – немцы аккуратисты, оставили его у входа – и, достав нож, стал склоняться над каждым, нанося один-единственный, но верный удар. Из немцев так никто и не проснулся.
Вот тут меня ждала первая неожиданность: третий, спавший не на кровати, а на лавке, был не немцем, а полицаем, хотя я точно знал, что их было трое. Быстро выскочив во двор, я обнаружил Ивана, который катался по земле в обнимку с моей пропажей. Судя по расхристанному виду, наше нападение застало немца в туалете.
Подскочив, я нанёс прикладом удар по голове немца, вырубив его.
– Вяжи, – приказал я Ивану и направился обратно в дом – нужно проверить тела и добить в случае нужды. Я не успел это сделать.
После этого мы направились ко второму дому, где жили полицаи. Все они были не местные, поэтому жили в одной хате. Как я понял объяснения пионера Сережи, хозяев, еврейскую семью, они вывезли, и что с ними стало, никто не знает. Хотя подозрения у жителей деревни были. У бывших хозяев была красивая дочка, пятнадцатилетняя Соня. Больно уж на неё масляно поглядывал Боров, а когда семью вывезли и полицаи вернулись, у Борова появились свежие царапины на щеке. Глубокие, нанесённые явно женской рукой. Больше об этой семье никто не слышал, может, их останки до сих пор где в лесу лежат. Кто знает?
Тут часового не было, даже дверь не была заперта. Пройдя в хату, я дал короткую очередь и заорал благим матом:
– Встать, твари! Поубиваю всех на хрен! Психологический прессинг помог, никто даже не подумал схватиться за оружие. Винтовки я прибрал, сложив под ноги, но у полицаев вполне могли оказаться пистолеты под подушкой. Двое упали на пол, закрывая головы руками,