Погоня за величием. Тысячелетний диалог России с Западом. Анатолий РешетниковЧитать онлайн книгу.
земле»137. Однако великая, скорее всего, использовалась здесь как хвалебный эпитет или характеристика большого размера, так как в общем контексте этот случай кажется слишком единичным. То же самое следует сказать и о другом источнике рубежа XIV–XV веков, автор которого в довольно макиавеллиевском, но гораздо более нравоучительном духе наставляет великих князей, как надо править. Автор предостерегает своих читателей от неблагодарности Богу, наделившему их «великой властью», и призывает их «воздать ему за это столь же большое воздаяние»138. Исключение, которое подтверждает правило, можно найти в трех эпических рассказах о Куликовской битве (переломной битве русских князей с войском Золотой Орды в 1380 году). Во всех трех эпосах средневековая Русь описывается как великая только один раз, хотя Русь и русские упоминаются более 150 раз. Другое исключение связано с той же битвой: Дмитрий Донской, командующий русскими войсками и впоследствии канонизированный православной церковью, по преданию, «Богом дарованную принял власть, и, с Богом все свершая, великое царство создал и величие престола земли Русской явил»139.
Однако, несмотря на эти и некоторые другие исключения140, словосочетания, в которых прилагательное великий характеризует политическую власть (державу и ее синонимы) или Российское государство, явно отсутствуют в церковнославянских источниках до XVI века. Почему же такое полисемичное прилагательное использовалось по отношению к власти и Российскому государству лишь в очень редких случаях? Разве не естественным было бы восхвалять власть великих князей и управляемое ими государство с помощью этого широко употребимого хвалебного слова? Чтобы найти ответ, я рассматриваю литературные употребления слова держава, а также некоторых других лексем, обозначающих политическую власть.
2.2. Самые ранние источники: держава
Как понятие держава141 также широко использовалась в церковнославянских источниках. Первоначальное значение слова несколько отличалось от современной трактовки, указывающей на сильное государство, способное оказывать влияние на международном уровне. В источниках XI–XIII веков держава часто представлялась как божественный атрибут. В современных переводах этих текстов оно часто передается как сила Господа142, могущество Господа143 или остается без перевода (держава Господа144). Показательно, что одним из самых распространенных заключительных пассажей церковнославянских текстов был тот или иной вариант утверждения «честь и держава и поклонение, со Отцом и с пресвятым, благим и животворящим Духом, всегда, и ныне, и присно, и во веки. Аминь»145. Применительно к земной жизни держава могла означать власть князя146 (переводится как власть)147 или правителя (переводится как государь)148, но почти никогда государство, страну или землю. В более поздних источниках
Лихачев и др. 1997в, 347.
Лихачев и др. 1999к, 427.
Лихачев и др. 1999и, 221, выделение добавлено.
В изданиях Лихачев и др. 1997д, 2003a можно также найти выражение
В разных вариантах церковнославянской орфографии это слово могли писать как
Лихачев и др. 1997б, 162–163.
Лихачев и др. 1999д, 404–405.
Лихачев и др. 1997д, 482–483.
Например: Лихачев и др. 1997ж, 191; 1997з, 291; 1997л, 65.
Здесь и далее в этом подразделе переводы даны на современный русский язык в том виде, в каком они представлены в Библиотеке.
Лихачев и др. 1999б, 34–35.
Лихачев и др. 2004, 144–145.