Гримасы свирепой обезьяны и лукавый джинн. Александр ЮдинЧитать онлайн книгу.
в потолок, заметили, положим, на каком-то предприятии бардак, приняли решение – Грушин тоже заметит, быстренько соорудит ходульную корреспонденцию. Но ведь там уже заметили. А когда замечают там, это значит, что народ давно все знает, и делать полуофициальную корреспонденцию без серьезного анализа, лишь пересказывая содержание казенной бумаги – это только разносить, как сорока на хвосте, дрянную весть по всей области: «Смотрите-ка, мол, что делается! Какой бардак!» Не лучше ли уж тогда без всяких красок просто опубликовать содержание казенной бумаги? По крайней мере народ будет иметь наглядное представление о том, что администрация кое-что видит, принимает меры – работает. Но зачем тогда мы?
«Так ведь именно этим ты и занимаешься, и неплохо на этом зарабатываешь, – чуть не вырвалось у Дмитрия, но он придержал язык за зубами: – Пусть занимается саморазоблачением. Может, на пользу пойдет».
– А ведь мы должны бы, если по-хорошему, давать пищу для ума всей области, в том числе и администрации, — удивил его Трошкин. – Мы должны бы вести самостоятельный поиск. Когда-то я думал, уверен был, что так оно и есть. Но детство кончилось. Теперь я убежден на девяносто девять процентов: все, что мы рожаем в муках или без них – это чих, жалкая последушка, вчерашний день в жизни области. Или грандиозный треп по поводу. Ничего другого тот же Грушин не допустит, а он имеет великое влияние на нашего редактора – значит, не допустит и газета в целом. Исходя из вышеизложенного и многого недосказанного, прошу тебя Христом-богом, не мельтеши перед глазами – ты меня раздражаешь своей пионерской старательностью. Нет, сам, конечно, если уж это тебе так нравится, бегай, старайся. Не могу же я тебе запретить. Но ты норовишь все в душу залезть, совесть ковырнуть. Не лезь, пожалуйста, не ковыряй, а?..
Он зло хлопнул дверью.
Дмитрий в нервном возбуждении стал мотаться взад-вперед по кабинету. Вытянул руку – пальцы слегка дрожали. Не было смысла ждать появления Грушина – сцепишься еще с ним под настроение из-за пустяка, как цепная собака. Надо было как-то разрядиться до его прихода или уж смотаться куда-нибудь.
Из коридора послышался голос Семеныча. Выглянул – нет, какой-то мужик ищет отдел информации. Показал ему. А Семеныча на месте не было. Заглянул в приемную.
– Исчез куда-то, – сказала Вера. Вздохнула: – Очередной скандал с редактором.
Дмитрий отправился к нему домой. Рядом с бронированными дверями соседей, упрятанными в кожу, украшенными ручками и кнопками из меди и хромированной стали, его деревянная дверь с плохо замазанным следом однажды выломанного замка выглядела как беспородная дворняга в репьях возле восточно-европейской овчарки с медалями на шее. Надавил кнопку звонка. Он слабо тренькнул. Еще раз надавил – никакой реакции. Только где-то отдаленно-приглушенные звуки – то ли там, за дверью, то ли где-то у соседей. Толкнул дверь рукой – она легко подалась. Из глубины квартиры донеслись звуки музыки и голос хозяина.