Рассказы кстати (цикл). Николай ЛесковЧитать онлайн книгу.
не ожидал ее здесь встретить и, немножко взволновавшись, взял ее за руку и сказал:
– Ах, мой друг, – ведь уж для него много сделано – что же такое нужно, чтобы я еще сделал?
– Только не мешайте.
Граф улыбнулся и отвечал:
– Это напоминает комедию: «Одно слово министру». – Ну, хорошо: я подпишу.
И он подписал Ивану Павловичу новое повышение.
Сила ее над графом была доказана. Пусть он и морщится, когда ему представляют Ивана Павловича, но в общем сочетании различных комбинаций все-таки приятно. Вскоре к протекции Марьи Степановны стали прибегать сторонние люди, имевшие в графе надобность по делам, и, престранная вещь, – тоже выходило успешно…
Было ли это случайное совпадение обстоятельств или нет, – в этом трудно было разобраться.
Пошло какое-то жужжанье, в котором мешали всё, упоминая что-то и про Иннокентия и про Хомякова, – и вдруг также что-то такое про взятку…
Словом, являлось острое положение, в котором надо – как говорят игроки – «квит или двойной куш».
Марья Степановна повела на двойной куш, и об Иване Павловиче в самую неожиданную минуту последовало новое представление графу к повышению.
Граф вскипел.
– Что такое!.. куда его еще!.. И притом я что-то слышал…
Представлявший отлично знал, с кем имеет дело, и хорошо нашелся.
– Да, – отвечал он, – я знаю, что говорят: это очень жалко, но это не его вина, – а вина его жены, которая увлечена идеями славянофильства Хомякова…
Славянофильство графу было противно.
– Что такое? Какие хомяковские идеи? Это что-то про сорок мучеников… Я в этом решительно ничего не понимаю. Оставьте у меня бумаги.
Но тотчас же где-то и как-то опять является «она, прелестной простоты полна», и даже без «excellence», а с одним поклоном, и дает делу желанное направление.
Увидав ее в высоком круге, граф захотел во что бы то ни стало раз и навсегда избавиться и от нее и от ее мужа самым решительным приемом.
Он сам с нею остановился, сам взял ее за руку и сказал:
– Я все, все сделаю, но другим образом.
Марья Степановна отвечала:
– Я всегда верю вашему рыцарскому слову.
Глава четырнадцатая
Дело о карьере Ивана Павловича приходилось завершать– только бы не быть более с ним вместе.
Граф сделал комбинацию. Другое лицо большого положения – граф Панин имел надобность в услуге министра финансов.
Канкрин ее сделал скоро и охотно, а чрез некоторое время явился просить за подчиненного, которого заслуг он не в силах совместить с ограниченностию персонала по своему ведомству.
Граф Панин пожевал и отвечал, что «совмещать» многое очень трудно, и свободнее других это может разве Перовский, у которого не перечесть сколько хороших мест, находящихся в его власти.
Перовский это и сделал, а Канкрин, подписывая бумагу о согласии на перевод Ивана Павловича в другое ведомство, совсем неожиданно для предстоявших перекрестился по-русски, как сам Хомяков, и сказал:
– Это,