Неизвестный нацизм: идеология и пропаганда, зерна и плевелы. Андрей СавельевЧитать онлайн книгу.
уголовное право хорошо знает, что называть преступлением. Сегодняшнее право это понимание потеряло – мошенник уже не считается мошенником – только потому, что он обманывает в соответствии с банковским законодательством и использует при этом цифровые технологии. Полиция не ищет преступника, потому что он объявляется неустановленным, хотя постоянно находится у нас перед глазами. Поэтому осуждение, с точки зрения современного права, какого-либо политического режима – дело бессмысленное, если не подлое. Одни преступники судят других за то, что творили сами. Поэтому следует рассматривать идею, отбрасывая все правовые соображения (например, о том, что нечто «возбуждается» или «разжигается», и этим, якобы, создается состав преступления), чтобы избежать антинаучного и даже аморального подхода – как если бы в споре мировоззрений одна из сторон начала звать на помощь полицию.
Национал-социализм – название, смысл которого исчезает, как только его пытаются осмыслить буквально, не из исторического контекста. Национализм и социализм, например, на русской почве невозможно совместить – здесь носители социалистической идеологии с 1917 года осуществляли геноцид носителей национального мировоззрения, а до того – осуществляли акты террора против защитников русского национального государства Российская Империя (более 60 % населения – триединый русский народ). Германия была национальным государством с момента воссоединения в 1871 году до Ноябрьской революции 1918. Тем не менее, немецкий национализм этого периода не мог противостоять левым политическим силам, которые подкреплялись внешним влиянием – он был привязан к увядающим формам династической бюрократии, в которой бродили идеи либерализма, избавлявшего её от какой-либо ответственности за страну. И либералы сбросили эту ответственность, превратив Германию в страну тотальной коррупции, морального упадка и экономического коллапса. По этой причине зараженный либерализмом и бюрократическими вирусами национализм бисмарковской эпохи не подходил немцам для возрождения их государства и подавления деструктивных сил. Ему недоставало осознания национального единства и национальных задач – поверх всех сословных и социальных барьеров.
В российской действительности бисмарковский национализм можно было бы считать просто консерватизмом – в духе Столыпина. В нем были черты национального мировоззрения, но одновременно – и расчленяющего нацию либерализма. Этот консерватизм не успел укорениться и разрешить мировоззренческие проблемы в самом себе – ему просто не хватило исторического времени. Он был сметен войной и революцией – точно так же, как и старый национализм в Германии.
В России до революции уже существовал национализм «верхов» с либеральным креном, свойственным русской монархии от Александра I. Он был таким же сословным, как и в Германии Вильгельма II. Там и там такой национализм не имел сил, чтобы раздавить революцию, но в силу исторической случайности две страны разошлись