Стреляй! «Бог войны» (сборник). Юрий КорчевскийЧитать онлайн книгу.
может, кто и лазутчик.
– Да была у меня такая думка, – нехотя признал десятник.
Советовался я с воеводой:
– У ворот стражу поставить и на прилегающих улицах, чтобы кто ворота изнутри не отпер, особливо ночью.
За стенами взвыли татары, защелками луками ратники на стенах.
– По местам! – вскричал десятник.
Я побежал в свой «госпиталь». Пока раненых не было, но надо было приготовиться. В котлах во дворе уже была приготовлена горячая вода, в комнате две девицы споро резали холстины на длинные полосы. Пол и обеденный стол были чисто вымыты, а стол даже отскоблен. Самой хозяйки не было видно, девицы скорбно вздохнули: мужа у нее на Заречной стороне убило, туда побегла.
– Да, не всем повезло в эту ночь.
Я протер инструменты хлебным вином, разложив на чистой холстине.
Работа не заставила себя ждать – раненые, кто сам, а кого и вели под руки, снова потянулись к дому. Снова тяжкий и кровавый труд – зашить, перевязать, отрезать размозженные пальцы. Правда, на этот раз я был умней – у Игната Лукича выпросил пару передников и вымазался кровью уже не так, тем более при дневном свете трудиться было не в пример лучше. Наконец и эта партия была обработана. Что удивляло – это терпение пациентов.
Ведь никакого наркоза – ни общего, ни местного обезболивания не было, максимум, что я мог – это налить им по кружке хлебного вина, в моем времени такого даже помыслить не мог, а здесь или кряхтели, или стонали сквозь сжатые зубы, но почти никто не закричал – не по-мужицки, взялся за мужскую работу – тяни ее до конца с достоинством.
Да, в этом мире люди были покрепче. У себя в отделении я насмотрелся, когда здоровенные молодые мужики падали в обморок при одном только виде шприца или, упаси бог, скальпеля.
Пока выдались несколько спокойных минут, я улегся на лавку, пытаясь вздремнуть. Снова взвыли татары, грохнуло несколько пушечных выстрелов. Обычно после пушечных выстрелов татары отступали, но в этот раз явно что-то было не так.
Звук боя – крики, щелканье тетив, лязг железа – нарастал. Во двор, шатаясь, вошел воин, его тут же подхватили холопы, перенесли на стол. Из плеча спереди торчало оперение татарской стрелы, со спины был виден наконечник.
– Татарва одолевает, уже до верха стены добрались, десятника убило, – скривился он.
Сломав стрелу, вытащив обе половинки, я наскоро забинтовал ему рану и кинулся к воротам. Надо помогать, если татары прорвутся, раненых, увечных или не представляющих для них интереса просто порубят, как капусту. На кону стояла моя жизнь и жизнь города. В конце концов, город дал мне приют, да и русский я. За мной бежали оба холопа: Прошка с постоялого двора и другой, даже имени его я не знал. Справа от ворот, на стене, на широкой галерее уже бились мечами и саблями русские и татары. По крутой лестнице мы забрались наверх, в надворотную башню. На площадке лежали убитые стрелами ратники, метрах в двадцати дрались топорами ополченцы. Один из холопов схватил валявшийся рядом с воином меч и кинулся на подмогу. Прошку я успел удержать. Взгляд мой упал на медный тюфяк. Попробовать,