25 великих русских художников. Евгений ТростинЧитать онлайн книгу.

      Щедрость Третьякова распространялась не только на собрание живописи. Он бескорыстно помогал и зарождавшемуся музею изящных искусств (ныне – музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина), и экспедициям Николая Миклухо-Маклая, и училищу глухонемых. Учреждал стипендии, поддерживал своими капиталами приюты и больницы для неимущих. «Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь», – признавался Третьяков.

      В декабре 1898 года Третьякова не стало. Его последние слова стали напутствием для соратников: «Берегите галерею и будьте здоровы». Почти все свои сбережения он завещал галерее – на ремонт, на приобретение новых картин.

      После Третьякова управлять делами галереи стал совет попечителей, который утверждала городская дума. Туда входили известные художники и коллекционеры – Валентин Серов, Виктор Васнецов, Иван Цветков… Бессменным участником совета была дочь основателя галереи – Александра Боткина. Вскоре после смерти Третьякова корпуса галереи перестроили, расширили и объединили общим фасадом, проект которого в незабываемым русском «теремном» стиле создал Васнецов – один из любимых художников основателя галереи.

      Государственная Третьяковская галерея

      После 1917 года галерее присвоили статус «национального достояния». Перечеркивать роль мецената в становлении коллекции идеологи советского времени не стали, что отразилось и в новом названии музея – Государственная Третьяковская галерея. Ее директором в 1918 году стал художник и талантливый искусствовед Игорь Грабарь, который с давних времен входил в число попечителей галереи. Вскоре экспозиция Третьяковки пополнилась образцами русского авангарда и лучшими картинами из частных коллекций и нескольких упраздненных музеев. Целый зал отвели для шедевра Александра Иванова – полотна «Явление Христа народу». Третьяков мечтал ее приобрести, собрал немало ивановских эскизов, но легендарная картина принадлежала Румянцевскому музею, который в 1924 году расформировали. Во времена Грабаря музей стал научным институтом, но сохранил и «домашнее» обаяние третьяковских времен, когда к каждому посетителю относились как к дорогому гостю. Так и было. Да и сегодня эта традиция сохраняется.

      Третьяковка не похожа ни на один из музеев мира. Это больше, чем музей, это дом, в котором живет русское искусство. В старых стенах на Лаврушинском царит особый климат, созданный русскими живописцами, мыслителями, писателями, меценатами. И неслучайно Третьяков настаивал, чтобы залы галереи не напоминали дворцовые чертоги, в которых позолота и лепнина мешают погружаться в мир, созданный художниками, в котором есть и грусть, и радость, и сомнения. Прав был критик Владимир Стасов, считавший, что Третьяковская галерея «не случайное сборище картин,