Жан Жульер и тайна Шато Тьерри. Роман ВороновЧитать онлайн книгу.
бросился на нос, к бушприту, и, зацепившись за кливер-шкот, раскрыл трубу.
«Глазастый, черт», – пронеслось в голове Жана, еле различившего в черной смеси неба и моря пару далеких прыгающих огоньков.
– Боцман, – гаркнул он, – поднять команду, но тихо, ставить грот, фок и бизань.
Через минуту послышалось дружное шлепанье босых ног по палубе и хлопанье расправленных парусов, поймавших ветер.
– Вставайте к штурвалу, Боцман, вместе со своим пугалом (это о попугае), – скомандовал Жан. – Держите курс на огни, наш приз никуда теперь не денется, а я ушел спать.
Бледность на лице и дрожь в коленях Капитана исчезли, он, криво усмехнувшись, направился к своей каюте.
– Смотрите не упустите, иначе до полудня кормить вам местных рыб, – Жан сверкнул беспощадным взглядом и захлопнул дверь.
Замечал ли ты, дружок, что, прохныкав полночи, спишь потом до обеда, а проснувшись, встречаешь красные от недосыпа глаза родителей? Судя по улыбке на твоей милой мордашке, замечал. Вот и Капитан Жан Жульер выполз на свет Божий, когда пробила рында, а это, брат, происходит ровно в полдень, и с удивлением заметил на горизонте корму вожделенного приза, уверенно уходящего от рассекающей зеленые воды Первого Моря под всеми парусами «Марионетки».
– Какого дьявола? – протирая глаза, возмутился он.
Боцман, с ночи не выпускавший штурвала из рук, покраснев, доложил:
– Мы поставили лисели, сир, все, и не можем догнать его.
– Вижу, – поморщился Жан и расчехлил трубу. В мутном стеклянном донышке различалось судно типа галеона, старомодное, по виду даже дряхлое, обремененное излишними украшениями, вензелями, резными балясинами и фальшбортами, но, судя по тому, как его скулы резали волну, весьма шустрое.
Морское дело, дружок, работа нелегкая, особенно если ты пират, – прежде чем прокутить, надо поделить, прежде чем поделить, надо отобрать, прежде чем отобрать, надо догнать, именно этим благородным трудом и была занята команда «Марионетки» ровно трое суток. К началу четвертых, когда арсеналы проклятий иссякли, глаза слезились от соли и отвращения при разглядывании медленно удаляющегося приза, а надежда экипажа приобрела вид раздавленной лягушки, ветер стих, вообще. Некоторое время пиратское судно еще шло по инерции, а затем встало как вкопанное, не желая скрипеть снастями и шевелить гюйсом (еще не забыл, что это такое?). Та же участь постигла и беглеца, галеон замер в сизой дымке на горизонте.
– Кар-р-раул, – завопил Мажик, за что получил солидную оплеуху от хозяина, не успев отлететь подальше.
Жан припомнил, как в прошлом году его кораблик, сделанный отцом из старого башмака (воткнутая в подошву ветка осины служила мачтой), совершенно не желал двигаться в грязной, затянутой ряской приболотной луже. Битый час он выпрашивал у матери кусок ткани для паруса, на что женщина, отмахиваясь, повторяла:
– Был бы парусник, а то башмак.
Папаша, приняв оскорбление на свой счет, обиженно пробурчал, уводя сына:
– Обойдемся, –