Чрево Парижа. Радость жизни. Эмиль ЗоляЧитать онлайн книгу.
она заштопала чулки своему ребенку, – говорила Лиза, – он ходит разутый… Ишь, выискалась благородная барышня с красными ручищами, провонявшими рыбой!
Сама колбасница обыкновенно вязала.
– Все возится с одним и тем же носком, – замечала другая. – Она спит над работой: видно, много жрет… Плохо будет ее рогатому муженьку, если он надеется, что от этого ему станет теплее в постели!
До вечера они неумолимо следили одна за другой, пересуживали каждого посетителя, заходившего к сопернице, и обнаруживали при этом такую дальнозоркость, что замечали малейшие подробности, тогда как другие женщины признавались, что не могут ничего рассмотреть на таком расстоянии. Мадемуазель Саже пришла в восхищение от зорких глаз госпожи Кеню, когда та однажды разглядела царапину на левой щеке рыбной торговки. С таким зрением, сказала старуха, можно видеть сквозь запертые двери. Наступали сумерки, а исход сражения зачастую не был решен. Иногда одна из враждующих сторон оказывалась побежденной, но только до другого утра, когда следовал реванш. В квартале держали пари: кто – за красавицу Нормандку, кто – за красавицу Лизу.
Они дошли до того, что запретили своим детям разговаривать друг с другом. Прежде Мюш и Полина очень дружили: Полина – в накрахмаленных юбочках, как подобает приличной барышне, Мюш – растерзанный, вечно ругавшийся буян, который превосходно умел играть в ломового извозчика. Когда они резвились вдвоем на широком тротуаре против павильона морской рыбы, Полина изображала запряженную тележку. Но однажды, когда Мюш с самым невинным видом прибежал за своей маленькой товаркой, красавица Лиза выгнала его из лавки, обозвав уличным мальчишкой.
– Опасно знаться с невоспитанными детьми, – сказала она. – А у этого такие плохие примеры перед глазами: я всегда тревожусь, когда он играет с моей дочерью.
Мальчику было в то время семь лет. Мадемуазель Саже, которая была свидетельницей этой сцены, заметила:
– Вы правы. Этот постреленок вечно валандается с соседними девчонками… Недавно его накрыли в подвале с дочкой угольщика.
Мюш прибежал в слезах и рассказал матери про свое горе. Нормандка пришла в неистовую ярость. Она собиралась разнести всю колбасную Кеню-Граделей, но удовольствовалась тем, что отшлепала Мюша.
– Если только ты туда сунешься еще раз, – пригрозила она в бешенстве, – я тебе задам!..
Но подлинной жертвой обеих женщин был Флоран. В сущности, это он вооружил их друг против друга; они воевали единственно из-за него. С момента появления этого человека все пошло как нельзя хуже: он компрометировал, сердил, расстраивал этих людей, живших без него в сытом благополучии. Красавица Нормандка готова была вцепиться в него, если видела, что он долго задерживается в колбасной. Она хотела увлечь его из одного только воинственного задора, назло сопернице. А Лиза являлась как бы судьей скандального