Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер. Андрей КонстантиновЧитать онлайн книгу.
ходить с ними на занятия. (Хотя периодически развёртывало военно-патриотические кампании по переходу на офицерские планшеты. Эти кампании всякий раз прерывались вопросом: как в полевую сумку запихнуть тысячестраничный, например, англо-русский «миллеровский» словарь?) Конечно, Глинскому очень хотелось рассказать однокурсникам что-нибудь этакое, и он едва удержался, чтобы историю с израильской подмогой не переделать в легенду о «психической атаке» «фантома»… Но всё же удержался. Однокурсники, пока не бывавшие в загранкомандировках, на него и так смотрели с завистью. Особенно Виталик Соболенко, который долго придирчиво рассматривал кейс Бориса, а потом с философской паузой сказал:
– Вещь. Хотя на твоём месте мог бы быть и я.
– Не напьёшься – будешь, – засмеялся в ответ Глинский[15].
Борису казалось, что всё хорошее только начинается, что впереди ещё очень много интересных командировок в разные страны. Но жизнь очень скоро внесла в его мечты свои коррективы. Буквально через три дня после его возвращения произошли события, ставшие для Бориса самыми памятными чуть ли не за все пять лет учебы. История вышла самая что ни на есть скверная, по-другому и не скажешь. Всё началось с того, что Новосёлова «дёрнули» к начальнику факультета и сообщили о возможной полугодичной командировке в «страну с жарким климатом». Неофициально намекнули, что речь идёт о Южном Йемене. Младший сержант Новосёлов вернулся в языковую группу сияющим, как начищенный пятак, и, естественно, не удержался, поделился радостью. И в тот же день на занятиях по тактике у младшего сержанта пропала карта, которую нужно было разрисовать за противника и «наших». Ничего «стратегического» на карте не значилось, однако в правом углу стоял грозный гриф: «Секретно». Так курсантов приучали к штабной культуре, аккуратности и соблюдению военной тайны.
Так вот, когда занятие закончилось, стал Новосёлов сдавать секретчику свои карты, а одного листа – ещё пустого, не разрисованного, – нет. Вся группа обшарила по сантиметру аудиторию – лист как сквозь пол провалился. Новосёлов скривился, как от зубной боли. Все понимали: не найдётся карта – всё, о командировке можно забыть. И кстати, хорошо, если только о командировке.
– Прав Мякишев, хреновый из меня командир. Давно надо было… Постойте, а где Соболенко? Куда он…
– А он самым первым свои карты сдал. Ещё торопился куда-то очень, – сказал Борух, что-то прикидывая. – Не переживай, Илья, найдём, не улетела же она… Окна-то не открывали…
– Погоди, – перебил Боруха Новосёлов. – А куда он так торопился?
– Да у его Людки-Латифундии сегодня день рождения, – вспомнил Глинский, – наверное, к ней и рванул.
Люда работала библиотекаршей в специальном фонде. Неизвестно, кто и за что прилепил ей кличку Латифундия, но задница у неё была действительно ядрёная – большая, но не вислая, а смачная такая, высокая и аппетитная, да она, бедная, ещё и на умопомрачительных шпильках
Здесь обыгрывается диалог из кинофильма «Бриллиантовая рука», где герой Юрия Никулина смотрит на лежащего человека, принимает его за мертвеца и говорит милиционерам: «На его месте должен бы быть я!» Милиционеры отвечают: «Напьешься – будешь». –