Женское счастье. Евгений ШишкинЧитать онлайн книгу.
одежд и условностей, естественные в свое бесстыдстве, они, поднимая брызги, с радостным криком устремились на глубину, с разбегу кинулись в затихшую воду, поплыли, выбрасывая вперед руки.
Они довольно далеко отплыли от берега и различать их стало трудно, Вера опустила глаза; но до нее доносился плеск воды, смех, выкрики, и иногда – резкий веселый визг той, которую он называл «Малыш».
От берега, с пункта своего преступного наблюдения, Вера уходила задумчивая, пораженная; ей никак не удавалось оценить и назвать то, что она сейчас видела: истинная любовь или сладострастная игра, полноценная радость жизни или ничтожный самообман; но как бы там ни было, ей все еще слышался плеск воды, взбудораженной неурочным счастьем.
– Ну, нашла? – спросила Ольга, когда Вера появилась в дверях комнаты.
– Чего? – рассеянно сказала Вера.
– Книжку санаторную, спрашиваю, нашла?
– Ах да! Все в порядке. Она не терялась, она здесь, дома, – странно ответила Вера и, чтобы изолировать себя от приземленной скукоты разговоров с соседкой и остаться наедине, испытывая волнение от увиденного, поскорее ушла в ванную комнату.
Здесь она включила душ, разделась, но в ванну не полезла. Она долго стояла перед большим, в полстены, зеркалом, почти неподвижно и, пожалуй, впервые так пристально разглядывала себя. Подтянутая, пропитанная на морском берегу солнцем, с белыми фрагментами на теле от следов купальника, отчего загар выглядел еще крепче, а тело казалось ровнее, упруже; с крупными розовыми медалями сосков на вершинках туго налитой, объемной груди (Вера даже провела ладонями по своей груди и слегка ее сжала, как бы убедившись, что зеркало не врет, и грудь у нее действительно хороша, нежно тяжела); в темно-бронзовых чулках загара на стройных ногах, с темноволосым мыском внизу живота, уютно-гладкого, пружинистого (она и по животу провела рукою). А еще она видела в зеркале свое лицо с трепетно полуоткрытым влажно блестящим ртом, яркие, горящие внутренним огнем глаза, и русый зачес волос, слегка выгоревших и принявших необычный стальной лоск, и вся она в зеркале виделась взволнованно свежей, сочно молодой и чуточку отчаянной.
«А я ведь красива, – призналась она себе без стеснительности, любуясь на свое отражение. Она даже самозабвенно наклонила голову к своему плечу и легонько себя поцеловала. – Эта вертлявая Ларочка может не обольщаться. Я знаю цену и ей, и себе. Там, в море, со мной ему было бы не хуже…» Зная, что Ольга не услышит, так как голос забьют струи душа, Вера мягко и ласково, в подражание тому, кто занимал ее мысли, вслух произнесла:
– Малыш! – она как будто окликнула себя чужим голосом: – Ма-лы-ы-ыш!
Вера усмехнулась и с полной искренностью для себя, раздетая внешне и не прикрытая никакой моралистикой внутренне, еще раз взглянула на свое отражение; однако вскоре просветленно-таинственный вид ее лица тронула тень разочарования и упрека: так смотрят на дорогую изысканную вещицу, которая пока ни для чего не сгодилась и пропадает