Далёкая песня дождя. Вячеслав РеменчикЧитать онлайн книгу.
населения планеты.
– Треть Земли заблуждается? Все же радует, что в этом я не одинока. Значит, это правильное заблуждение.
Утром следующего дня она навесила на оконный карниз над холодным зимним стеклом желтый прозрачный тюль, и в нашей единственной жилой комнате сразу же стало теплее.
6
– Бом!.. – маленький молоточек исправно касался крохотного гонга в глубине часового механизма.
– Четыре, – завороженно вторил я этим чудесным звукам.
– Бордовый… Присмотрись внимательно, этот гобелен был когда-то бордовым и истерся со временем.
Она бережно, как что-то особенно ценное, кончиками тонких красивых пальцев поглаживала спинку старинного венского стула, который притащила невесть откуда, когда меня не было дома, и установила в углу возле окна.
– Это же самый настоящий «Тонет». Может быть, он не так красив, как новый, зато удобен и надежен, я пользуюсь им с удовольствием и при этом получаю истинное эстетическое наслаждение.[14]
Она загадочно улыбнулась и одним почти незаметным движением скинула на пол легкий атласный халатик, оставшись нагишом, грациозно устроилась на стуле, поджав одно колено под себя и свободно разместив свои красивые руки на отшлифованных временем, гладких как лед подлокотниках. Откинув на спину густую копну пшеничных волос, Она открыла небольшую красивую грудь с маленькими темными сосками. Ее громадные серо-голубые глаза сверкали зовуще, приглашая к безумной любовной игре.
– Не шевелись! – в запале воскликнул я.
Она послушалась, только легким поворотом головы обратила лицо навстречу бьющему из распахнутого окна солнечному свету.
Не прошло и часа, как из-под моей руки возник довольно неплохой графический портрет обнаженной красавицы. Я, недолго думая, назвал его «Незнакомка на венском стуле».
– Почему незнакомка? Разве ты не знаешь моего имени? – притворно обиделась Она, внимательно изучая портрет. Я видел, что ей понравилось, и внутренне гордился собой.
– Пусть для всех, кроме меня, ты будешь незнакомкой.
– Ты собираешься его демонстрировать всем?
– Он твой и тебе решать.
На моем весеннем вернисаже во дворце искусств молодой смуглолицый латинос в алом палантине и белоснежной шляпе предложил за этот графический этюд круглую сумму. Я отказался.
– Зря, – сказала Она, – разве тебе не нужны деньги? А портрет ты нарисуешь снова.
– Такого как этот уже не будет никогда. Это же миг, вспышка, озарение, которое невозможно повторить! Следующее такое состояние, если оно наступит, будет уже другим.
– Раз так, то продай его дорого, – Она произнесла это самым обыденным тоном, как будто речь велась о чем-то само собой разумеющемся.
– Это же твой портрет, и ты вправе делать с ним все, что пожелаешь, – я постарался побыстрее погасить ее пламенеющий напор.
Единственной моей работой, которая не была продана на этом многолюдном вернисаже,
Мебельная фирма «Братья Тонет», созданная в 1850 г., производила венские стулья.