Векавес. Максим БочкаревЧитать онлайн книгу.
родные, но полузабытые нотки постепенно выводили его из оцепенения.
«Поплачь сынок! Слезы это не всегда плохо. Пора скинуть камень с сердца, что ты носишь все эти годы. Нет в моем уходе ни чьей вины, видно я сама устала. И уж точно не виновен твой младший, нерожденный братец» – ласково говорила матушка, подходя к Ратибору все ближе. С другой стороны к нему приближался по доброму улыбающийся парень.
Они подошли к нему и встали чуть позади. Матушка нежно гладила Ратибора по голове, а нерожденный брат по плечу.
Витязь, не плакавший на людях даже в детстве сидел на земле и рыдал, впервые в жизни.
«Плачь Ратиборушка, плачь! А со слезами уйдет все, что накопилось, что гранитом лежит на душе твоей! И знай, что мы всегда рядом, всегда храним и защищаем тебя. Я по левую руки позади, а братец справа. И не только мы, а весь род твой могучий, защитим и поддержим тебя. Ты только проси нас о помощи и не держи ни на кого сердца, вспоминая добрым словом!» – проговорив это образ матушки стал таять и следом за ней в тумане растворился нерожденный братец.
Наконец, собравшись с силами, Ратибор утер ладонью слезы и подняв голову куда то к кронам деревьев полушепотом сказал: «Простите меня, как и я вам все прощаю!» И от слов этих он почувствовал, что тяжесть, лежавшая на сердце долгие годы стала уходить. Он ощущал это физически, всем своим естеством. Поднявшись на ноги он даже подпрыгнул и засмеялся, так легко ему не было никогда…
Путь вдоль страха
Славик проснулся, но открывать глаза боялся. Ему очень хотелось, что бы осознание того где он находится, оказалось всего лишь сном. Но даже сквозь опущенные веки он понимал, что подняв их он увидит странного старика и его копии-близнецы.
Собравшись с духом, он таки сделал над собой усилие и осторожно приоткрыл один глаз. Его опасения полностью подтвердились, на поляне продолжала кипеть работа, а его новый знакомец стоял к нему спиной чуть поодаль и с видимым наслаждением наблюдал за процессом, изредка давая ценные советы.
Славик чуть не завыл от досады, крохотная надежда, что это все ему снится испарилась, как весенняя дымка. Нужно было принимать решение, но вот это то и было самым страшным для нашего героя. Он впервые в жизни, по настоящему понял, чего он боится больше всего на свете, не этого по истине необъяснимого места, не то как он сюда свалился и даже не этого «растиражированного» и крайне странного деда – он боится сам принимать решение.
Вот так он и сидел, чуть приоткрыв один глаз, понимая, что вся его не долгая, но уже и не короткая жизнь была – «не для», а «вопреки». Все чему он научился за двадцать пять лет своей жизни это был навык перечить отцу и впадать при этом в состояние жертвы. Он стал в этом практически мастером и жизнь его текла по «жертвенной реке» ибо, как же это здорово – всегда иметь в голове оправдание собственной никчемности!
И вот сейчас, впервые в жизни, ему нужно было самому принять решение – казалось бы, что может быть проще открыть глаза