Леопард с вершины Килиманджаро. Ольга ЛарионоваЧитать онлайн книгу.
вокруг себя нестрашную бурю игрушечных волн, пугаясь зеленых островков тины и внезапно останавливаясь, не в шутку наколовшись на острую гальку… Действительно, прошло столько минут с тех пор, как мы встретились, а я все еще не знал, как она прожила эти одиннадцать лет – как и с кем.
Ну, что же ты колеблешься? Говори, хорошая моя. Я ведь еще не вспомнил как следует твоего голоса…
Сана подошла к столику с остывшим кофе и оперлась на него руками, словно это была трибуна. Я постарался не улыбнуться.
– Вскоре после твоего отлета был осуществлен запуск «Овератора», – ровно и отчетливо произнесла она.
«Неплохое начало для автобиографии», – подумал я.
– Я считаю нецелесообразным останавливаться подробно на физической стороне этого эксперимента, коль скоро в период, предшествовавший запуску, обо всем говорилось весьма подробно даже в начальных колледжах. К тому же скудная техническая эрудиция вряд ли позволила бы мне в достаточно популярной форме изложить этот вопрос. В основе эксперимента лежала теория Эрбера, выдвинутая около пятидесяти лет тому назад…
– Точнее – сорок шесть, – постным голосом вставил я.
– …и устанавливающая законы перехода материальных тел в подпространство.
Я поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Это была Сана. Это была Моя Сана. Но если бы два часа тому назад она не была Моей Саной, я подумал бы сейчас, что это прекрасно выполненный робот пластической моделировки.
Одиннадцать лет ждать этого дня, этого первого разговора – и выслушивать лекцию, которую я свободно мог бы получить от любого робота-энциклопедиуса.
– Когда-то ты интересовался моей работой, – невозмутимо продолжала Сана, – поэтому ты должен помнить, что наша группа, – тогда ею руководил Таганский, – была занята поисками человека, достаточно эрудированного для того, чтобы его мозг мог послужить образцом для создания модели электронного квазимозга.
– Ага, – сказал я, и голос мой прозвучал хрипло, так что мне пришлось откашляться. – Поиски супермена. Еще тогда я вам говорил, что это бред сивой кобылы в темную сентябрьскую ночь.
Сана опустила уголки губ и приподняла брови. В такие моменты она становилась похожа на старинную византийскую икону, и это предвещало, что меня сейчас начнут воспитывать.
– За эти одиннадцать лет твоя речь приобрела излишнюю иллюстративность. Я понимаю, что ты разговаривал только с роботами и читал книги, написанные на забытых диалектах, в некоторых случаях опускающихся даже до уличного жаргона. Но теперь тебе всю жизнь разговаривать с людьми.
Она почему-то сделала едва уловимое ударение на слове «тебе», и от этого фраза получилась какой-то неправильной, шаткой, словно тело в положении неустойчивого равновесия. Сана и сама это заметила, снова недовольно вскинула брови и еще суше продолжала:
– Мы были связаны жесткими требованиями Эрбера. Он считал, что только схема, целиком воспроизводящая человеческий мозг, сможет управлять машиной в любых, самых неожиданных условиях.