На берегах Южного Буга. Подвиг винницкого подполья. Дмитрий МедведевЧитать онлайн книгу.
он снова взял ее за плечо. – Если все будет хорошо, иди на юго-запад, на Украину, пробирайся к своей Виннице; либо там, либо по дороге ты найдешь себе дело. Война не только на фронте, война – всюду. Ты меня поняла? А если поняла, то не говори: все равно. Будем стараться не погибнуть.
– Будем стараться, – повторила Ляля.
Спустя полчаса или час они уже шли рядом в колонне пленных. Очевидно, не только с ней договорился комиссар о побеге: двое людей, шедших впереди, время от времени оглядывались на него, и Ляля догадалась, что они тоже ждут сигнала. Когда колонна оказалась в лесу, она не выдержала и несколько раз толкнула его локтем: были моменты, когда солдат, шедший сбоку, уходил далеко вперед, можно было юркнуть в кусты, и тот охранник, что замыкал колонну, почти наверняка не заметил бы этого, – но комиссар продолжал идти невозмутимо, даже не отвечая ей на все эти знаки. Колонна миновала лес, вышла в поле, и Ляля поняла, что случай упущен; оставалось ждать следующего.
На обратном пути после работы повторилась та же история. Вечером Ляля разыскала комиссара, но он сидел в окружении пленных, и поговорить не удалось.
Она уже отчаялась в задуманном, уже начали приходить в голову мысли о том, что, в сущности, ей совершенно неизвестен человек, назвавший себя комиссаром, и что это было неосторожностью, безрассудством – вести с ним откровенный разговор. Когда на другой день при построении колонны он нашел ее глазами и указал место рядом с собой, она уже не испытывала вчерашнего подъема. Но теперь сам комиссар был настроен по-другому. Впереди него стали те же самые люди, что и накануне, и он познакомил Лялю с ними. Это знакомство было формальным, потому что фамилий их она не расслышала, – да и что могли сказать фамилии, – и все же сознание, что все четверо связаны чем-то, прибавило ей силы и веры.
Когда колонна тронулась в путь, комиссар вдруг озорно подмигнул ей и сжал ее руку, словно хотел сказать: «Не робей, не вешай голову». В лесу он повторил то же движение, но теперь оно, кажется, значило что-то другое. Ляля оглянулась на охранника и в ту же секунду скорее почувствовала, чем увидела, как шмыгнул в сторону, в кусты, комиссар. Еще один из шедших впереди кинулся вслед за ним; другой замешкался, не успел; тут же раздались выстрелы, и Ляля поняла, что опоздала. Колонна вдруг резко остановилась, на какое-то мгновение люди стали как вкопанные. И вдруг началось беспорядочное движение, суматоха: передние бросились вперед, конвоиры устремились за ними; тем временем из задних рядов люди стали разбегаться по сторонам; кто-то сильным ударом повалил охранника, все еще стрелявшего вслед комиссару… Недолго думая, Ляля рванулась туда же, в кусты.
Она бежала и шла, ползла и снова бежала – до тех пор, пока вокруг нее не наступила тишина. Трудно было понять, она ли ушла так далеко или сами по себе стихли выстрелы и голоса, только в этой тишине она вдруг почувствовала себя недосягаемой для преследователей. Это была свобода.
Впрочем, едва ли конвоиры погнались за беглецами – тогда наверняка разбежалась бы вся колонна. А может, так оно и случилось?