Трагический эксперимент. Книга 3. Яков КанявскийЧитать онлайн книгу.
является превосходно осуществлённой операцией, проведённой несмотря на невероятные сложности. Благодарю Вас и ваши превосходные войска за их героические труды и постоянную самоотверженность».
Прямая поддержка царя, оказанная одному из самых бездарных военачальников за всю русскую военную историю, отнюдь не способствовала ни подъёму боевого духа Маньчжурской армии, ни началу столь необходимой русскому воинству «работы над ошибками».
По итогам Ляоянской битвы никаких действительно важных структурных изменений в Маньчжурской армии не произвели. Кадровый состав высшего офицерства практически не изменился. Работа разведки и военных картографов осталась на прежнем, более чем низком уровне. Казацкие конные части, которые при грамотном использовании могли парализовать тылы японской армии, по-прежнему вводились в бой шаблонно, в соответствии с русской армейской традицией – как кавалерийские придатки к пехотным корпусам. Казаки ощущали себя чуждыми в среде русских пехотинцев – вчерашних крестьян, всегда враждебно относящихся к «нагаечникам». Ограниченные в проявлении воинской инициативы решениями штабов, казаки не могли, да и не хотели проявлять на полях Маньчжурии свой национальный воинский пыл.
Из корпусов и полков в штаб Куропаткина приходили тревожные сигналы: резко увеличилось число самострелов, моральный дух ещё вчера вполне надёжных частей падал. Уровень пьянства и распространения венерических болезней взлетел на небывалую высоту (по последнему поводу Куропаткин вынужден был издать специальный приказ, требовавший воздержания).
Организация медицинского обслуживания в армии нисколько не улучшилась. В госпиталях врачи и медсёстры вынуждены были ночевать в палатах, среди тяжелораненых. За целый год войны русская армия не получила ни одной специализированной повозки для эвакуации раненых с поля боя. Продолжали пользоваться маленькими китайскими повозками, на которых чудовищно трясло. Представитель армии США при штабе Куропаткина полковник Харвард впоследствии вспоминал: «Эти повозки были настоящим инструментом медленной казни для раненых солдат – часто по прибытии обнаруживалось, что раненые уже мертвы».
Покажется удивительным, но бездарный проигрыш у Ляояна не уменьшил, а, пожалуй, даже усилил личные амбиции главковерха Куропаткина, прежде всего финансовые. Военное министерство выплачивало генералу Куропаткину как главнокомандующему Маньчжурской армией 50 тысяч рублей в месяц. Неожиданно генерал вспомнил, что в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов командующий великий князь Николай Николаевич получал 100 тысяч рублей в месяц (плюс содержание тридцати лошадей), и потребовал столько же.
Резко взыгравшие аппетиты Куропаткина хотел умерить министр финансов Коковцев. «Я пытался сказать, что главнокомандующий должен подать пример, принимая умеренную зарплату, – вспоминал министр, – поскольку его ставка служит отправной точкой для установления выплат другим офицерам.