Люди, которых нет на карте. Евфросиния КапустинаЧитать онлайн книгу.
футболки на Моисее и детях, сколотый лак на ногтях у хозяйки. Красивых глубоких тарелок только четыре – отставлены специально для гостей. Себе наливают в обколотые полинявшие. Чашек для напитков тоже всего пять, специально для нашего прихода подготовили одноразовые бумажные стаканы.
Моисей радуется, что обе дочери семнадцати и двадцати лет – учатся. Одна на учителя, другая на медсестру. Пока что здесь это единственная знакомая мне семья, в которой серьёзно обсуждают образование, единственная семья, в которой занимаются им.
Приезжала Вика Валикова – одна из основательниц организации Health & Help.
По официальной версии – проверить, как работает клиника и мы в ней.
По фактической версии – да, проверяла клинику, принимала пациентов, общалась с представителями деревни о дальнейшей работе клиники, слопала между делом все зелёные яблоки. А ещё рассказывала нам, что было до.
Как они с Кариной Башаровой семь лет назад на гаражной распродаже в Уфе продали все свои вещи, чтобы уехать в Гватемалу и начать строительство клиники.
Как ходили на ужины к разным сомнительным мужчинам, которые при них же обсуждали внешний вид девушек. Ходили потому, что эти мужчины могли дать для клиники медикаменты или инвентарь.
Как она сама, Вика, за пожертвования на стройку сделала клиентам сотни проколов разных частей тела. Теперь я знаю, что бывает пирсинг вообще всего, вот прямо вообще.
Как машина, на которой они везли стройматериалы в клинику, сломалась на пустыре в чужом департаменте страны. Как местные подвезли до ближайшей деревни, накормили супом из травы и положили ночевать на голых лавочках – не со зла, напротив: сами ели то же и спали так же.
Пожалуй, неофициальные версии событий как-то важнее прочих. Понятно становится, сколько всего лежит под тем, чтобы я сейчас сидела на этой горе в сухой чистой комнате с чаем и писала вам этот текст.
3 июня отмечали моё двадцатишестилетие. Честно, полагала, что буду проживать его сама с собой из-за моей удалённости от близких, разницы часовых поясов и прочего.
Выгреблась в прохладную волонтёрскую столовую к завтраку: с немытой головой, с чешуйками кожи на носу, в мятой футболке и пледе. Приготовилась пить невкусный дешёвый кофе, который мы покупаем для всей нашей команды в супермаркете (да-да, в кофепроизводящей стране сложно найти хороший кофе, который впишется в наш ограниченный волонтёрский бюджет на питание – качественный кофе в Гватемале стоит почти так же, как чёрная икра в России!).
В кухне слышится шебуршание и шёпот: Лена, она сегодня дежурит по кухне, и кто-то ещё из девочек переговариваются между собой. Наконец, открывают дверь. Поднимаю голову и вместо кастрюли с кашей втыкаюсь глазами в бургер. Ну, не фирменный бургер, конечно, и не с котлетой вовсе – у нас меню вегетарианское, мясо тут тоже стоит ого-го. Три оладушка, прослоенные джемом и сгущёнкой, сверху – зажжённая свечка!
Отчего-то в этот момент я не вспоминаю вовсе о том, что не люблю джем. И не думаю о том, что вся эта сладкая гора вряд ли