Павел Первый. Дмитрий МережковскийЧитать онлайн книгу.
Что ты, Саша?
Александр. Оставь…
Александр опускается на ступеньки крыльца, закрывает лицо руками и плачет.
Константин. Вишь, разнюнился! Экая баба!.. (Помолчав.) Ну, перестань, перестань же, миленький Сашенька, голубчик! Не стоит же, право. Наплевать, все там будем!
Александр. Не могу! Не могу! Не могу!
Пален. Поздравляю, господа, с царскою милостью: всех простил.
Яшвиль. Он-то простил, да мы…
Пален. Тише, князь! Вы опять за свое. Вспомните-ка лучше, что я вам сказал давеча: подлец – кто говорит, молодец – кто делает.
Вторая картина
Кабинет Александра в Михайловском замке. В глубине – окно на Летний сад и Фонтанку. Слева – дверь во внутренние покои великого князя; справа – на лестницу, ведущую в покои государя.
Александр; Елизавета, великая княгиня, жена Александра; Павел; Пален.
Александр лежит на канапе с книгой в руках. Елизавета у окна играет на арфе.
Александр. Что это, Лизхен?
Елизавета. Из «Орфея»[6] песнь Евридики. А ты спал?
Александр. Нет, так только, дремлется. Читать темно.
Елизавета. Да, темно. Уж сколько дней солнца не видно. Живем, как в подземелье.
Александр. Что же ты не играешь? Я люблю мечтать под музыку.
Елизавета. Любишь мечтать. Лежать и мечтать…
Александр. Канапе старенький, еще от бабушки, а удобный. Как ляжешь, так бы и не вставал…
Елизавета (глядя в окно). Небо низкое, темное, точно каменное; а деревья, под инеем, белые, как в саване. – Евридика, Евридика под сводами ада… Мужик идет, шапку снял. Удивительно, что люди шапки снимают перед дворцом. На морозе-то сколько, должно быть, простудилось… Ну, а что же Руссо?
Александр. Руссо? Знаешь, я все о нем думаю. Первобытное состояние натуры… Ах, для чего не родились мы в те времена, когда все люди были пастухами и братьями!
Елизавета. Как старикашка Куракин поет:
Берега кристальной речки.
И пастушка, и овечки…
Александр. Не смейся, Лизанька! Разве не правда, что в простоте натуры сердце наше живее чувствует все то, что принадлежит к составу истинного счастья, влиянного благодетельным Существом в сосуд жизни человеческой?..
Елизавета. Влиянного, влиянного… Как ты хорошо говоришь, Саша!
Александр. Ах, единая мечта моя – когда воцарюсь, покинуть престол, отречься от власти, показать всем, сколь ненавижу деспотичество, признать священные Права Человека – les Droits de l’Homme, даровать России конституцию, республику – все, что хотят – и потом уехать с тобою, милая, бежать далеко, далеко… Там, на берегах Рейна или на голубой Юре, в пустынной хижине, обвитой лозами, протечет наша жизнь, как восхитительный сон, в объятиях природы и невинности!..
Елизавета. Да, да, в пустынной хижине… А вот кто-то опять без шапки идет, верно, чиновник – шуба с орденом. А кучер в санях двумя руками правит, шапку держит в зубах. Удивительно! А солдат у шлагбаума бьет бабу. Баба плачет, а солдат бьет. Долго, долго. Смотреть скучно. А небо все ниже да ниже… Евридика, Евридика под
Опера «Орфей и Эвридика» – композитор К. Глюк (1714–1787), впервые поставлена в России в 1782 г.