От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России. Александр Викторович НаумовЧитать онлайн книгу.
сотрудников, есть ранимое место – это наши дети. Я когда иду домой, моя дочь, случалось, выбегала мне навстречу. Так я потом дома говорила ей: «Никогда не встречай меня!» Ну как вам сказать: я ведь работаю в СИЗО, как говорят в народе, в тюрьме работаю. А здесь ведь за день столько понаслушаешься – в том числе и в свой адрес. Угрожают! Конечно, это эмоции, люди не понимают, что ведь это не я их посадила, а следователь, а я только охраняю их. Но они думают, что раз я здесь нахожусь, и поскольку я запираю их, то это я их первый враг на свете. А ведь потом не всех из них садят, кого-то выпускают. И мне, конечно, страшно бывает, но не за себя, конечно, а в первую очередь за детей.
Валентина прикрывает лицо руками, машинально проводя-разглаживая ладонями бледную кожу. Копна волос спадает на худые плечи. В гражданской одежде она совсем не похожа на грозную начальницу корпусного отделения.
– Вы знаете, наверное, человек ко всему может привыкнуть. Вот и я привыкла работать здесь. Ведь кому-то здесь все равно надо работать, и если так сложились обстоятельства, то я буду честно трудиться и на этом месте. Хотя, знаете, от своей женской природы я, наверное, не смогла уйти. Ну, вы понимаете, что у каждого человека большая часть жизни проходит именно на работе. А я работаю в СИЗО. И мне просто как женщине хочется обращать на себя внимание, кому-то нравиться. А кругом – зэки! Представляете!? Вот на каких мыслях я себя иногда ловлю. Они все бритые, похожие друг на друга, ну словно на одно лицо. И вдруг – среди этой общей массы – та-а-акой пристальный взгляд! Даже не пристальный, а пронзительный какой-то. Ну так он посмотрит на тебя, словно обожжет глазами. Таких взглядов я никогда в жизни на воле не встречала. Это к слову говорю. Посмотрит, как пригвоздит к стене. А я думаю: господи, да ведь я даже волосы не накрутила! Вот так бывает в нашей работе. Потом вспомню, улыбнусь: какая все-таки дура! Работать надо, а не ловить взгляды. Но вообще отношение к заключенным у меня такое: это сидят люди. Я даже сотрудниц своих учу, говорю им: «Когда открываешь камеру, говори всем «Здравствуйте!» Однако здесь важно всегда знать и чувствовать грань-черту: что ты можешь себе позволить, а чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Ведь подследственному только того и надо, чтобы обратили на него внимание. А начинаешь с ним вежливо разговаривать, так он будет думать, что это ты только с ним так вежливо обращаешься. Конечно, тут уже появляются вопросы типа: «А как вас звать, гражданин надзиратель?» И я всегда отшучиваюсь: «Нас не нужно звать, мы сами приходим». И еще я всегда наставляю своих сотрудников-подчиненных: «Никогда не лезьте в связи с заключенными. Они же вас потом и сдадут кому следует». Психология заключенного такая: он всегда ищет возможность обратить на себя внимание, а это уже повод к более тесным контактам – о чем-то попросить. Если заключенный обращается к сотруднику изолятора, то он всегда ищет для себя какую-то выгоду.
– Какую?
– Передать записку, достать водку, привести женщину в камеру.
– А так бывает?
– Бывает. За деньги передают записки, проносят водку…
– А