От Александровского централа до исправительных учреждений. История тюремной системы России. Александр Викторович НаумовЧитать онлайн книгу.
легкие… он в палате смертников. Ему осталось жить всего несколько дней. Может быть, мы вот стоим, рассматриваем его картину, а он уже…
Я внимательно посмотрел на Плахотина, который никогда не отличался сентиментальностью.
– Смотри, сколько здесь картин, – продолжил он, – и по каждой из них можно узнать, за что сидит ее автор. Даже сколько осталось ему отсидеть – тоже можно узнать. Ну вот, например, болото с редким лесом, вдали – горы. Горы – это большой срок. Небо в тучах – значит, ничего хорошего этот осужденный от жизни уже не ждет. По крайней мере, в ближайшие годы.
– А что ты скажешь про эту картину?
– Про натюрморт? Виноград, бананы на фоне вазы. И длинные шторы, скрывающие окно. Гм… занятно. Занятно то, что эту картинку прислали из тулунской тюрьмы. А я на сто процентов уверен, что человек, отбывающий срок в тюрьме, будет думать о чем угодно, но только не о винограде. Возможно, он думает о еде. Хорошо, согласен. Но виноград – а здесь нарисована крупная, на полкартины гроздь – виноград-то – это не еда. Виноградом не наешься. Наешься другой, более приземленной пищей. Так что я полагаю, автор картины скорее срисовал ее откуда-то. А думает он на самом деле о чем-то другом.
Дверь, скрипнув в петлях, впустила в недра кабинета воспитательной работы очередного посетителя.
– Проходи, Генрих Иванович. Что у тебя там? Картина? Ты не первый сегодня, вон смотри, сколько нам за день принесли уже.
Посмотрев в мою сторону, Плахотин пояснил:
– Вот с третьей колонии человек приехал – тоже представляют на конкурс полотно, – и уже обращаясь к представителю колонии, он спросил. – Кто у вас там рисовал?
– У нас в колонии один художник…
– Этот, что ли… ну, я понял. Так он как у вас рисует – срисовывает откуда?
– У него слайды есть. С пейзажами.
– Понятно. Слушай, Генрих Иванович, очень хорошо, что ты к нам зашел. А я хотел тебя увидеть вот по какому поводу. Ты случайно не подскажешь: ваша колония недавно не посылала некоего осужденного Барабанова заготавливать в Красноярский край сельхозпродукты для колонии?
– Осужденного? На заготовку? Да нет, никого мы никуда не посылали.
– Я так и думал. Значит, не посылали?
– Конечно, нет. Мы еще не рехнулись, чтобы зэков на заготовки отправлять.
– А этот Барабанов… он, случайно, не бывший мэр. Какого-то города в Красноярском крае?
– Есть такой. Был мэром. Сидит за заказное убийство. А в чем вопрос-то?
– В том и вопрос, что вот передо мной на столе письмо из Красноярского края. Написал его… впрочем, послушай, вот что он пишет: «В ГУИН по Иркутской области. Хочу довести до вашего сведения, что на днях в наш город приезжал бывший мэр Барабанов, который отбывает наказание в одной из колоний Иркутской области. Встретив его на улице, я удивился и поинтересовался, как он здесь оказался и что делает в городе. На что Барабанов ответил, что он был делегирован сюда колонией и приехал решать вопросы обеспечения исправительного