Оборона «Дурацкого брода». Бурская война глазами английского офицера. Ивлин ВоЧитать онлайн книгу.
указал мне на несколько пятнышек, похоже, телег, перемещающихся по гладкому склону Инцидентамбы. Пока я наводил бинокль на резкость, с холма раздался «бум», за которым последовал резкий звук разрыва и дым, взметнувшийся в воздух довольно близко от нас, а затем метрах в шестидесяти спереди от траншеи словно забарабанил ливень, и каждая его капля взметала маленькое облако пыли. Тут, конечно, было самое время ввернуть какую-нибудь подходящую к случаю цитату вроде «Пушка! Они заряжают пушку!» или «А нам плевать, что начали стрелять!», но как-то не очень хотелось. Я был в ужасе. Я совершенно забыл, что против нас могут применить пушки, хотя, вспомни я заранее об их существовании, даже не знаю, какие другие оборонительные меры я мог бы принять с моими тогдашними знаниями. Среди моих людей начало распространяться некоторое беспокойство, и я веселым тоном, рассчитывая на безопасность нашей замечательной траншеи с толстым пуленепробиваемым бруствером, окрикнул их: «Все в порядке, парни, не высовывайтесь, и они не смогут нас достать!» Секунду спустя раздался второй «бум», над нашими головами просвистел снаряд и испещрил шрапнельными пулями склон немного позади траншеи.
К этому времени мы припали к земле как можно ближе к брустверу, который еще недавно выглядел таким ко всему готовым, а теперь, когда эти дьявольские снаряды рассыпают с неба свои пули, он вдруг стал прискорбно бесполезен. Снова «бум». На этот раз снаряд разорвался точно, всю землю перед траншеей усеяла шрапнель, а одного человека ранило. В этот момент на Обережном холме началась стрельба, но в нашу сторону ни одна пуля не летела. Почти тут же последовал новый выстрел, обрушив металлический град прямо нам на головы; еще несколько человек ранило, и их стоны больно было слышать. Солдаты похватали инструменты и судорожно пытались поглубже зарыться в твердую землю, поскольку сейчас наша траншея защищала от сыплющейся сверху шрапнели не лучше, чем чайное блюдце защищало бы от проливного дождя – но было слишком поздно. Мы не могли углубить траншею с достаточной скоростью. Буры хорошо пристрелялись по траншее, и теперь снаряды рвались над нами с ужасающей методичностью. Еще несколько человек ранено, и нет ни одной причины, почему противник вдруг перестанет поливать нас шрапнелью, пока всех не перебьет. Мы были абсолютно бессильны что-либо сделать, и я поднял белый флаг. Все, что мне оставалось, – это благодарить Провидение за то, что у врага нет скорострельных пушек, иначе, хоть нам и «плевать, что начали стрелять», нас бы размазали прежде, чем я бы успел его вывесить.
Когда артиллерийский огонь прекратился, я с удивлением обнаружил, что буры не торопятся спуститься с Инцидентамбы и принять нашу сдачу, но три минуты спустя около полусотни конных буров подъехали к нам со стороны берега с востока и запада, и еще несколько подошли с юга, обогнув Обережный холм. Отряд на Обережном холме, как оказалось, сумел нанести противнику некоторый урон, сами потеряв от винтовочного огня двух человек ранеными. В их сторону не ударил ни один снаряд,