Кремль 2222. Тобольск. Константин КривчиковЧитать онлайн книгу.
с сыном Правителя что-то не так.
И хотя позднее Корней строго-настрого запретил Павлу рассказывать о снах, репутация уже сложилась. Неоднозначная репутация, пугающая. Не столько из-за самих видений, сколько из-за того, что не бывает таких диковинных прозрений у нормальных людей. А если Сновид не нормальный, то кто? Мутант?.. Такое и произносить страшно.
Хотя внешне парень на загляденье – рослый, крепкий, симпатичный. Волосы черные вьются, синие глаза… Да еще и сын Правителя. Считай, первый парень на Промзоне. И был бы первым, если бы не эта инакость, отличающая его от обычных людей. Она вызывала подозрения и наводила на сомнения…
В общем, поругался немного старшой на Павла, затем успокоился и велел оттащить чужака в каморку при караулке. До выяснения личности и обстоятельств. А в здании колокольни, можно сказать, на первом рубеже обороны, неизвестному чужаку делать нечего, – закончил старшой.
И вот теперь, после смены, Павел решил снова глянуть на раненого. Как он там? Все же, хотя и пришлый, а не совсем теперь чужой. Павел его, считай, от верной смерти спас. Если бы «падальщица» не загрызла, так рукокрылы подсуетились бы. Хорошо бы узнать, ради кого старался.
И, разумеется, не шли из головы слова, которые в бреду произнес раненый. Угроза, смерть, что-то там о горных людях… И это еще – шины, что ли. Или шейны?
В караульной за дощатым столом сидели двое бойцов и лениво играли в домино. На вошедшего Сновида лишь покосились.
– Как тут этот, раненый? – спросил Павел. – Не помер?
– Да удильщик его знает, – откликнулся один из стражников. – Лежит себе тихо.
Каморка представляла из себя небольшую комнатку без дверей в углу караульного помещения. Когда-то тут, возможно, находился чулан, но часть кирпичного дверного проема от дряхлости обвалилась. Теперь это был, скорее, закуток, отгороженный от основного помещения стенкой. Павел сам выгребал из него мусор во время генеральной уборки.
Уборка заняла целую неделю – нео загадили в кремле все, что могли. И людям пришлось изрядно постараться, чтобы навести хотя бы относительный порядок. Огромные кучи мусора до сих пор загромождали двор. Его еще только предстояло разобрать и отсортировать – в мусоре иногда попадались дельные вещи.
Когда Сновид приблизился к проему и заглянул вовнутрь, чужак лежал на полу каморки. Лежал на боку, подложив под голову локоть. И был в сознании.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Затем раненый с трудом, еле слышно, спросил:
– Это ты?
– Я, – отозвался Павел, толком не поняв, что имеет в виду незнакомец.
– Я тебя… запомнил.
Он говорил очень тихо. И Сновид, сделав пару шагов, присел рядом на корточки. На близком расстоянии Павел заметил, что лоб чужака – в том месте, где его рассекли клинком – покрыт слоем какой-то темной, блестящей мази.
– К тебе что, фельдшер приходил?
– Фельдшер? Не знаю… Вы ведь люди, да?
– Да.
– А