Просто умереть. Питер ДжеймсЧитать онлайн книгу.
кислорода в крови и артериального давления. Уоррен читал надписи на капельницах. «Маннит». «Пентакрахмал». «Морфий». «Мидазолам». «Норадреналин». И напряженно размышлял. У Джоша были все предпосылки к тому, чтобы преуспеть в жизни: хорошие внешние данные, состоятельные родители. Работая оценщиком убытков в страховой компании, он всегда рассчитывал и размечал собственную жизнь, вечно талдычил о планах на пять и на десять лет вперед, о глобальных целях. Джош первым из их компании женился, поскольку хотел завести детей пораньше, чтобы к тому времени, когда они вырастут и повзрослеют, самому еще оставаться достаточно молодым, дабы наслаждаться жизнью. Нашел себе идеальную жену, прелестную богатую малышку Зои, однозначно здоровую и фертильную, которая одного за другим родила ему двух очаровательных малышей. Словом, все у Джоша шло по плану.
Марк окинул взглядом палату, отыскав медсестер и врачей и отметив, где они находятся, затем опустил глаза на трубки капельниц, торчащих из шеи и руки Джоша, рядом с пластиковой биркой с его именем. Следом изучил аппарат искусственной вентиляции легких. Потом электрокардиограф. Если частота биения сердца или уровень кислорода в крови значительно снизятся, прозвучит предупредительный зуммер.
Если Джош выживет и придет в себя, это станет проблемой: Марк пролежал без сна почти всю ночь, обдумывая ситуацию, и был вынужден, хотя и весьма неохотно, признать, что при благоприятном для друга развитии событий ему самому придется худо.
9
Зал заседаний № 1 Королевского суда Льюиса неизменно вызывал у Роя Грейса тягостное чувство. Казалось, что это помещение умышленно спроектировали с целью морально подавлять всех, кто в нем находился. Хотя формально статус у него был такой же, как и у остальных залов в здании, однако он все равно явно доминировал над прочими. Георгианский стиль, высокий сводчатый потолок, места для публики на галерке, настенные дубовые панели, скамьи – в том числе и для подсудимых – из мореного дуба, а также балюстрада вокруг свидетельской трибуны. В данный момент в зале председательствовал судья Дрисколл – в неизменном своем парике, давно уже потерявшем товарный вид. Он сонно восседал в кресле с красной спинкой, под британским гербом с прославленным девизом «Dieu et mon droit»[2]. В целом все это смахивало на театральные декорации, а пахло здесь – как в школьном классе, где давно не было уборки.
Грейс на свидетельской трибуне – опрятно одетый, как и всегда на судебных заседаниях, в синий костюм, белую рубашку, галстук со строгим рисунком и начищенные черные ботинки на шнуровке – внешне выглядел прекрасно, однако внутри ощущал себя основательно помятым. Отчасти из-за того, что не выспался после вчерашнего свидания – обернувшегося катастрофой, – а отчасти потому, что испытывал мандраж. Положа руку на Библию, он скороговоркой оттарабанил присягу. Поглядывая по сторонам и проникаясь атмосферой места, поклялся всемогущим Богом – наверное, в тысячный раз за свою карьеру – говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
Присяжные
2
Бог и мое право