Рим. Роман о древнем городе. Стивен СейлорЧитать онлайн книгу.
тратил время здесь, в Риме?
– Несправедливо, брат! Нечестно!
– И поскольку ты прикончил Амулия, ты носишь корону каждый день, хотя обещал, что мы будем носить ее поочередно.
– Так вот из-за чего все это! На, бери ее и носи!
Ромул сорвал с головы железную корону, швырнул ее на землю и зашагал прочь. Пинарий заторопился за ним вслед.
В детстве близнецы никогда не ссорились, теперь же спорили постоянно, из-за любого пустяка, и споры их становились все более жаркими. Ромул с малолетства был вспыльчив, и более уравновешенный Рем всегда сдерживал брата, но, похоже, муки, перенесенные им в застенке Амулия, повлияли на его характер. Его тело так полностью и не оправилось. Он все еще прихрамывал при ходьбе, но, главное, ровный, добродушный нрав Рема сменился раздражительным, на манер Ромула. Да и Ромул после Альбы изменился. При прежней пылкости и отваге он стал более собранным, целеустремленным, уверенным в себе и еще более надменным, чем раньше.
Раньше они были равны, но в Альбе один стал жертвой, а другой – героем. Это неравенство создало между ними трещину, сначала незаметную, с волосок, но все время расширявшуюся. Потиций понял, что спор, который он только что наблюдал, был вовсе не о стене, а о чем-то другом, что пролегало между братьями, с ужасающей непреклонностью отдаляя их друг от друга. Они спорили о чем-то таком, чему ни тот ни другой не мог дать названия. Он не знал, как это поправить.
Брошенная корона упала у ног Потиция. Он нагнулся, поднял ее из травы, подивившись тяжести железного обруча, и подал Рему, который принял ее, но надевать не стал.
– Этот вопрос со стеной нужно решить раз и навсегда! – спокойно промолвил Рем, глядя на корону. – Как ты думаешь, Потиций?
Он заметил встревоженный взгляд на лице приятеля и уныло рассмеялся.
– Нет, я не прошу тебя принять чью-то сторону, а хочу спросить у тебя совета как у гаруспика. Разве можем мы уладить это дело, не узнав волю богов?
И тут над ними промелькнула тень. Потиций вскинул глаза, увидел пролетавшего стервятника и сказал:
– Кажется, я знаю, как это можно уладить.
Состязание состоялось на следующий день, причем состязанием этот ритуал назвал не Потиций, а сами близнецы, которые, очевидно, именно так его воспринимали. Для Потиция это был очень печальный обряд, требовавший применения всех знаний и навыков, полученных им в Тарквинии.
Обряд совершался одновременно на обоих ставших предметом спора холмах. Ромул стоял на вершине Палатина, глядя на север. Рядом с ним в качестве жреца Геркулеса находился Пинарий. Рем с Потицием стояли на Авентине, глядя на юг. На каждой из вершин в землю был воткнут железный клинок, так что по его тени можно было определить точный момент полудня. На земле, на равном расстоянии от клинков, были сделаны отметины для измерения времени. Пока удлиняющаяся тень клинка будет добираться до отметины, каждый из братьев со своим жрецом станет оглядывать свою сторону небосвода, высматривая стервятников.