Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.). Б. Н. ФлоряЧитать онлайн книгу.
русские владения находились теперь совсем недалеко от границ Восточной Пруссии, и курфюрст принимал это во внимание[266]. Миссия Д. Мышецкого имела один важный результат. При заключении 25 июня 1656 г. нового соглашения между Бранденбургом и Швецией в договоре было специально оговорено, что курфюрст не обязан оказывать шведам помощи против войск «великого князя московского» на территории Литвы[267]. Для внешнеполитических планов русского правительства было важно, что, зная о целях миссии Д. Мышецкого, Фридрих Вильгельм не решился задержать посланника и 24 мая он отбыл на корабле в Данию[268]. Таким образом, сохранялась возможность соглашения с тем из балтийских государств, в поддержке которого русское правительство в своей попытке занять морские порты нуждалось больше всего.
Еще до того, как Д. Мышецкий отправился в дорогу, была предпринята попытка установить связи с враждебными шведам силами в Речи Посполитой. 13 февраля было принято решение отправить с особой миссией на территорию этого государства стольника В.Н. Лихарева[269], того, который в 1655 г. ездил к литовским гетманам. Цели его миссии были изложены в датированном 20 февраля посольском наказе[270]. Миссия была секретной, врученный ему наказ В.Н. Лихарев должен был оставить в Смоленске[271].
Ближайшей задачей его миссии было закрепление позиций русской власти на занятых русскими войсками землях Великого княжества Литовского. Так, он должен был завершить переговоры о подданстве с новогрудским воеводой П. Вяжевичем и ошмянским старостой А. Саковичем. Им были посланы царские «милостивые грамоты»[272]. Этим, однако, цели его миссии не ограничивались. В грамоте П. Вяжевичу не случайно содержалось предложение от имени царя «свою братью сенатореи и урядников, которые еще никому не поддались, под нашу царского величества высокую руку призывать»[273]. В.Н. Лихарев должен был также завершить переговоры о переходе под власть Алексея Михайловича сенаторов и шляхты, собравшихся в Бресте. Не довольствуясь отправкой грамот с соответствующими предложениями с С. Глядовицким, царь в начале февраля 1656 г. через ротмистра М. Сухтицкого снова предложил гетману П. Сапеге, чтобы тот «царского величества милости к себе поискал»[274]. В.Н. Лихарев должен был не только еще один раз повторить эти предложения, но и побуждать гетмана, чтобы он «свою братью сенатореи и урядников наговаривал» также перейти в подданство царя[275]. Таким образом, миссия Лихарева должна была привести к установлению русской власти на всей не занятой шведскими войсками территории Великого княжества Литовского.
На В.Н. Лихарева было возложено еще одно поручение. Он должен был передать Виленскому воеводе царскую грамоту, адресованную старосте Жемайтии Е.К. Глебовичу. Царь предлагал ему принять подданство царя «и свою братью и урядников на то призывати»[276]. Этот документ говорит о готовности русского правительства
О русско-бранденбургских переговорах весной 1656 г. см.: Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба… С. 94–97; Hirsch Т. Die ersten Anknüpfungen… Th. 1. S. 16–17; Прудовскый П.И. Начало русско-шведской войны 1656–1660 гг. и генезис Рижского договора 1656 г. между Россией и Бранденбургом // Вестник МГУ. Серия 8. История. 2007. № 5.
Кобзарева Е.И. Дипломатическая борьба… С. 97; Hirsch Т. Die ersten Anknüpfungen… Th. 1. S. 18.
РГАДА. Ф. 74.1656 г. № 2. Л. 112.
РГАДА. Ф. 79.1656 г. № 6. Л. 52.
Там же. Л. 80–95.
Там же. Л. 95.
Там же. Л. 70, 74–75.
Там же. Л. 74.
См. об этом в грамоте Алексея Михайловича гетману, посланной с В.Н. Лихаревым (Там же. Л. 67). Начальная часть дела о поездке М. Сухтицкого не сохранилась.
Там же. Л. 85.
Там же. Л. 72–74.