Достоевский. Мир великого писателя. Юрий Иванович СелезневЧитать онлайн книгу.
за горько плачущих деток погорельцев, за свою маленькую подружку – как может он жить и забыть о ней, уже и лица ее не вспомнить, только белое в темных пятнах грязи и крови платьице неотступно преследует его. Слезы невольно капают, и стыдно – не девчонка ведь, и растет в груди теплый комок, и расширяется, и вот уже почти готов объять всех страдающих, и весь мир упрятать от бед, успокоить, убаюкать… И он засыпает, вздрагивая и просыпаясь во сне.
«С начала нового, 1837 года состояние маменьки очень ухудшилось, она почти не вставала с постели, а с февраля месяца и совершенно слегла в постель… Это было самое горькое время в детский период нашей жизни. И немудрено! Мы готовились ежеминутно потерять мать… Помню ночь, предшествовавшую кончине маменьки… Маменька, вероятно перед смертной агонией, пришла в совершенную память, потребовала икону Спасителя и сперва благословила всех нас, давая еле слышные благословения и наставления, а затем захотела благословить и отца. Картина была умилительная, и все мы рыдали…» Утром 27 февраля, в субботу, маменьки не стало. Ей было 36 лет… Через день, в понедельник, 1 марта 1837 года, в первый день Великого поста, Мария Федоровна уже покоилась на ближайшем Лазаревском кладбище.
А еще через несколько дней не оправившихся от первого удара братьев Достоевских настигла новая роковая весть: «Солнце нашей поэзии закатилось: Пушкин скончался…»
Братья чуть с ума не сошли, услышав об этой смерти и всех подробностях ее. «Брат Федор, – свидетельствует младший, – в разговорах с старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы у нас не было семейного траура, то он просил бы позволения отца носить траур по Пушкине».
Через многие потери проведет еще Достоевского его судьба, но эти первые – такие безнадежно горькие, оттого что первые, – прикосновения к великому таинству жизни и смерти взрыхлят его отроческую душу, посеют в ее почву семена, чтобы взойти в свой час ростками бессмертных образов, претворенных в слово горечи и любви.
Кроткие женщины его романов… В их тихих взглядах засветят еще миру незабвенные глаза Марии Федоровны, его матери. Маменьки… И Пушкина пронесет он через всю жизнь – станет он его Вечным Спутником, быть может, куда более живым, нежели многие из реальных современников его зрелости.
Было Достоевскому уже 16 лет, и пришла пора подумать о будущем. Отец решил определить старших сыновей, Михаила и Федора, в Петербург, в Инженерное училище. «По-моему, это была ошибка», – писал позднее Достоевский. Ехали вместе с отцом и Михаилом на долгих почти целую неделю. «Мы с братом стремились тогда в новую жизнь, мечтали о чем-то ужасно, обо всем «прекрасном и высоком»… Мы верили чему-то страстно, и хоть мы оба отлично знали все, что требовалось к экзамену из математики, но мечтали мы только о поэзии и поэтах. Брат писал стихи… и даже дорогой, а я беспрерывно в уме сочинял роман из венецианской жизни…»
Удивительно устроен человек: его маменька, единственная его, – в земле;