Русская история в легендах и мифах. Матвей ГречкоЧитать онлайн книгу.
площадь.
Все чинно? Пока – да. Но дальше начинались ужасы: после обеда царь Иван ездил пытать и мучить опальных; в них у него никогда не было недостатка, их приводили целыми сотнями. Пытки и казни служили Ивану развлечением, после кровавых сцен он казался особенно веселым. Современники писали, что он всегда дико смеялся, когда смотрел на мучения своих жертв. Монашествующие опричники работали палачами, и у каждого из них под рясою был для этой цели длинный нож.
«…Орудие из четырех колес изобретено для пыток самим нынешним великим князем: к первому колесу привязывают одну руку, ко второму – другую, таким же образом – каждую ногу к остальным двум колесам. Каждое колесо поворачивают пятнадцать человек, и будь казнимый хоть железный, хоть стальной, но шестьюдесятью человеками, беспощадно тянущими в разные стороны, он разрывается на части. Сам же князь обычно созерцает самолично эту казнь, и когда человека разрывает, он громко кричит, ликуя, на своем языке: “Гойда, гойда!”[1], как будто бы он совершил нечто выдающееся. Вся толпа знати и простонародья, стоящая кругом, обычно вторит своему государю теми же словами и рукоплещет».
Затем в назначенное время отправлялась вечерня, после братия собиралась на вечернюю трапезу, снова молились, и царь ложился в постель, а слепцы попеременно рассказывали ему сказки.
Монашеский устав не мешал опричникам предаваться самому дикому разврату. Царь хвастался, что лично изнасиловал тысячу девиц. Если он где-то видел красивую женщину, то по его приказу несчастную хватали, и он тешился над ней несколько дней, а после отдавал опричникам. Опричники иногда раздевали женщин догола и заставляли их ловить кур. После этого многие из них сами лишали себя жизни. Выжившие иногда могли вернуться домой. Но не всегда…
«…У некоего знатного мужа, его главного писца, по имени Мясоедовский… была насильно похищена жена вместе со служанкой и задержана на несколько недель. Потом он (Иван Грозный… – М. Т.) приказал повесить ее и служанку в дверях мужнина дома, где они и провисели две недели, пока не были сняты по приказу государя. И ее муж был вынужден выходить и входить через эти двери под трупом жены. Еще более ужасную вещь сделал он с другим своим писцом: он похитил и обесчестил его жену, а потом повесил ее в той комнате в доме писца, где тот обычно принимал пищу, прямо над столом; и писец был вынужден совершать свою горчайшую трапезу за столом, над которым висела задушенная жена, до тех пор, пока не унесли ее тело по приказу государя».
Историки некоторое время подвергали сомнению эти сплетни, но, увы, они подтвердились. Гваньини лишь напутал имя дьяка, в действительности Мясоед было его прозвищем, а звали его Константин Семенович Вислово.
«Заканчивая повествование о его благочестии, нельзя не привести один памятный акт, его милосердное деяние. В 1575 году вслед за моровым поветрием начался большой голод, уничтоживший
То же самое, что и восклицание «айда!».