Плата за свободу. Геннадий МурзинЧитать онлайн книгу.
А у меня нет. Почему раньше не сказал?
– Зато у меня есть, парень, – Фомин хихикнул и стал рыться в рыбацком сундучке, вынимая оттуда свертки. – Тут и бутерброды с ветчиной, тут и стакашки.
У Чайковского округлились глаза.
– Спятил? На морозе ледяную водку?!
Фомин, изо всех сил изображая из себя заядлого знатока зимней рыбалки, только рассмеялся в ответ на столь глупый вопрос. Он постучал себя по левой части груди, где из-под полушубка что-то выпирало.
– Тут у меня все в порядке, старина.
Он расстегнул верхнюю пуговицу, достал бутылку, отвинтил пробку, быстро наполнил до краев стакашки. Один из них взял себе, другой протянул Чайковскому.
– Значит, так. На зимней рыбалке все надо делать быстро. Хоп – и нету. На одном дыхании. Понял? Ну, давай. За Новый год! Не тяни, – он поставил бутылку с остатками жидкости во внутренний карман, взял бутерброд с салом, откусил изрядную долю и стал аппетитно пережевывать. Заметив, что его напарник все еще не решается выпить, воскликнул. – Остывает же! Ну! Взяли!
Чайковский последовал его примеру.
– Тебе какой – с салом или ветчиной?
Чайковский, переводя дыхание, отрицательно замотал головой.
– Понял: с ветчиной. На, заешь.
– А, черт побери, и в самом деле хорошо-то как! – произнес Чайковский и крякнул. – Никогда бы не подумал, что водка может так легко проскочить.
– А я тебе что говорил? Прием для сугреву на зимней рыбалке – штука классная. Да ты закусывай, – Фомин вновь потянулся к внутреннему карману полушубка.
Это его красноречивое движение Чайковский понял однозначно.
– Может, хватит, а?
– Никак нет, господин генерал. За Новый год рванули, а за саму рыбалку нет. Нельзя останавливаться на полпути. Плохая примета. Не повезет. Клёва не будет, – он вновь до краёв наполнил стакашки. – За удачную рыбалку! За нас! За наших близких и друзей! За то, чтобы все у нас было хорошо.
– И за твоих детей и супругу! – добавил Чайковский и выпил первым.
Фомина уговаривать не пришлось. Он даже порозовел от того, что друг вспомнил самое дорогое и самое обожаемое в его жизни – жену и детей.
– Прости за сентиментальность, Паша, но я не представляю своей жизни без них.
– Тут тебе крупно повезло.
– Согласен, друг. Знаешь, коль речь зашла на эту тему, как у тебя на личном фронте? Извини, что вторгаюсь, но…
– Думаю, что все в порядке.
– Думаешь или в действительности?
– Не знаю… Сомнения раздирают.
– И что же служит поводом? Её стервозный характер?
– Нет, но… Тут вот какая штука. Сам знаешь, женился очень поздно. Впору внуков нянчить, а я… Татьяна – молода, красива, а я кто? Старый трухлявый пень – не больше.
– Она, что, так говорит?
– Какая женщина скажет открыто? Сам понимаю и вижу разницу в возрасте. Поэтому комплексую. Мне все время кажется, что я ее не удовлетворяю. Ну… В смысле, как