Век чудовищ. Светлана Сергеевна ШеменаЧитать онлайн книгу.
его звонка у нашего крыльца стояло 23 человека, к вечеру подошло еще 34, а утром еще 16 добровольцев – итого 73 человека. И если учесть, что население нашего поселка насчитывало всего 517 человек, в возрасте от 35 до 100 лет, то дед собрал неплохую команду.
Во время совещаний дружины мы увидели его совершенно другим, будто бы он сильно помолодел, и старило его только тело. Он держался твердо, высокий, широкоплечий, в клетчатой фланелевой рубашке и высоких кожаных сапогах он был похож на ковбоя, но мы не смели над этим шутить. Мы вообще не смели улыбаться, это стало нашим первым личным правилом в доме: никаких улыбок, никакого смеха и никаких шуток до возвращения мамы.
– Смотри внимательно, – дед поставил на карте желтую точку и обвел ее широким полукругом циркуля, – разобьем площадь на десять секторов. Площадь округа 16,8 км2. Тогда на каждую команду придется почти по два километра, семь человек на команду, – дед замолчал и глубоко вздохнул.
– Ничего, осилим, – подтвердил мужчина с окладистой рыжей бородой, кажется, он ходил с дедушкой в одну церковь, – а троих раскидаем по сложным местам. Одного к реке можно добавить, там заросли, чтобы прошерстить все хорошенько. И двоих еще в заповедник прикрепить, чтобы точно не упустить ничего.
Дед одобрительно кивнул и отхлебнул большой глоток черного кофе. Он почти не спал. В доме постоянно работала кофеварка, казалось, запах кофе пропитал обои.
– Тогда с Богом, надо расходиться, чтобы до темноты успеть, – рыжебородый перенес все обозначения с карты-скатерти на свою карманную и вышел на улицу, за дверями было слышно, как он зычно раздает команды, потом молится, а затем глухо стучат по земле семьдесят три пары ног.
Дед ни разу не ходил на поиски вместе с дружиной. Мы знали, что он хотел, он с огромным трудом ждал их возвращения и вскакивал каждый раз, как звонил телефон. Но он оставался дома ради нас, потому что других родных у нас больше не было. Так мы втроем находились под одной крышей, но как бы не вместе, мы даже не разговаривали. Мы общались кивками, объятиями и прикосновениями, словно бы слова были лишними, словно бы их нужно было беречь, чтобы было чем поприветствовать вернувшихся спасателей, а затем и маму. Мы надеялись.
Мы надеялись. Точнее мы не теряли надежды. Полицейский, пришедший на первое утро после исчезновения мамы, перезвонил через день и сказал, что офицеры обзвонили маминых коллег и пациентов, но ее никто не видел. До кондитерской дозвониться так и не получилось – владелица уехала в отпуск, о чем гласило объявление на центральной витрине. Так мы остались с тем, с чего начали. Дело заглохло. Полицейские не собирались прочесывать местность, сославшись на нехватку персонала и большое количество других бытовых преступлений. Нам сказали ждать, что мол скоро, возможно, она «объявится, когда нагуляется». Возможно, она уехала по собственной воле – машина же не найдена. Опять «возможно». Дедушка тогда, впервые на нашей памяти, накричал на человека. Больше из офиса шерифа нам не звонили.
– Не велика потеря, – сказал дед