Улисс XVI: Евмей. Джеймс ДжойсЧитать онлайн книгу.
об его ошеломлении, когда все-таки пересек он грудью ленточку и ужасная правда осенила его касаемо о лучшей его половине, потерпев крушение в самых своих чувствах. Ты меня уж очень мало ожидала, но я пришел остаться и дать свежий старт. Там она сидит, соломенная вдова, у того же самого камелька. Думала нет уж меня в живых, укачанного в колыбели пучин. А вот сидит дядюшка Чабб или Томкин, смотря по обстоятельствам, хозяин бара Корона и Якорь, в одних рукавах, пожирающий стейк с луком. Нет стула для отца. Бруу! Ветрило! Ее новоиспеченный вновь прибывший у нее на коленке, посмертный ребенок. С высоким ро! и рэнди ро! и моей галопом неистовой скакуньи тэнди, О! Покорись неизбежному. Оскалься и терпи. Остаюсь с огромной любовью твоим разбитым сердцем мужем Д.Б.Мэрфи.
Матрос, который с натяжкой выглядел обитателем Дублина, обернулся к одному из возниц с вопросом:
–У тебя там случаем штуки нет такой как жувка лишняя при себе?
Возница к кому обращались как оказалось не имел, но хозяин достал кубик табаку из своего доброго жакета висящего на гвозде и желанный объект был передан из руки в руку.
–Благодарствую, сказал матрос.
Он положил понюшку себе в рот и, жуя и с парочкой медленных запинок, продолжал:
–Мы прибыв утром сегодня в 11. Трехмачтовик Рузвэн из Бриджвотера с кирпичами. Я нанялся только б добраться. Получил расчет сегодня вечером. Вот моя увольнительная. Видите? Д.Б.Мэрфи, Г.М./С.
В подтверждение чего заявления извлек он из внутреннего кармана и протянул своему соседу какой-то не очень опрятного вида сложенный документ.
– Наверняка ж повидал ты приличную долю мира, заметил хозяин, облокачиваясь на стойку.
–Почемо, ответил матрос по размышлении по сему, поплавал я тут малость кругом как впервые примкнул на. Был в Красном Море. Был в Китае и Северной Америке и Южной Америке. Был мы в одно плавание пиратами гоним. Видал я айсбергов в изобилии, гроулеров. Был я в Стокгольме и Черном Море, Дарданеллах под Капитаном Долтоном, лучшим долбанным мужиком когда-либо топившим судно. Видамо Россию. Gospodi pomilтебя. Это русские так молится.
– Странные виды видал ты, и не говори, вставил возница.
–Почемо, сказал матрос, передвигая свою наполовину сжёванную понюшку. Видамо я и странные вещи тоже, верха и низы. Видамо я как крокодил зубец у якоря откусил ровно так же как я тут прессушку эту жую.
Он достал изо рта сочный комок и, располагая его меж зубов, свирепо прикусил:
–Кхаан! Вот так. И видамо я людоедов в Перу, что пожирают трупы и лошадиные печени. Смотри сюда. Вот они. Мне прислал там один мой друг.
Он достал неловко открытку с картинкой из внутреннего кармана, что казалась каким-то в своем роде музейным экспонатом и толкнул ее вдоль стола. Напечатный материал на ней констатировал (по-испански): Хижина у Индейцев. Бени, Боливия.
Все сконцентрировали свое внимание на показываемую сцену, группу дикарских женщин в полосатых повязках на бедрах, скорчившись, щурясь, кормя грудью, хмурясь, спящих среди роя младенцев (там должна была их добрая дюжина быть) снаружи