Ложа Белого мопса. Наталия БеззубенкоЧитать онлайн книгу.
верещала про каких-то мопсов. Сказала: дороги как память о предках. Хорьков – ни в какую. Тычет ей в нос бумажками: все по закону, все мое, – хмыкнул Топалов.
– И откуда такая осведомленность? – усомнилась Марта.
– У нас с Хорьковым одно общее дельце было, я как раз к нему заскочил, а тут эта Жанна Потоцкая ворвалась. Отдай, говорит, хотя бы собак, раз сам дом украл, хапуга проклятый. И умоляла, и угрожала, но Хорьков – кремень. Как вопли надоело слушать, охранника позвал, ну и дамочка быстренько свалила. Я не подслушивал, если ты об этом.
– Совершенно случайно мимо проходил.
– В кабинете сидел, окна открыты, вот и… Стоп, а почему я перед тобой, Сорокина, оправдываюсь?
– Возможно… – невпопад ответила Марта, раздумывая: «И какое у него может быть дельце? Побочный заработок? Палатка с папиросками на конечной остановке? Шаурмичная?»
Глава 3
– Останови, пожалуйста, я выйду, – попросила Марта, когда до ее дома в Липовом переулке оставалось несколько метров.
– Что? Папка заругает? – съехидничал Топалов.
– Нет, просто… – начала она, прислушиваясь к мужскому голосу с улицы. Опустила автомобильное окно. Папа. Расстроен, при чем сильно. И, как только машина затормозила, она выскочила из прохладного салона.
– Чем обоснованы ваши претензии? Моя семья жила в этой постройке с незапамятных времен! Да что вы говорите?! Можно владеть домом и при этом не владеть землей, на которой этот дом стоит?! Вы сами-то себя слышите?
Судя по интонациям, папа сдерживался из последних сил. Чтобы вывести из равновесия ее отца, преподавателя философии в вечной нирване, нужно очень постараться. Телефонный собеседник в этом явно преуспел. Не помогли ни серебряная печатка с рунами на безымянном пальце, ни браслеты из ясеня на запястьях, которые Евгений Маркович Сорокин поглаживал в минуты наивысшего напряжения. С кем же папа разговаривал?
– Закон – что дышло: куда повернешь – туда и вышло. Вы это хотите сказать, уважаемый?! Счастливо оставаться! – Отец тряхнул головой, и волнистые волосы цвета перец с солью разлетелись по его плечам.
«Мерзавцы! Все им мало!» – пробурчал он себе под нос, убирая телефон в карман узорчатого халата. Сколько Марта его помнила, он всегда питал слабость к экстравагантным вещам.
– Здравствуй, Марточка. Родные пенаты решила навестить? – рассеянно сказал он и погладил ее по плечу.
– Привет, пап! – Она чмокнула отца в щетинистую щеку. – Что происходит?
– Вот, полюбуйся! Каковы, а? Ох, подлецы! Это же уму непостижимо! – Он потряс перед ее носом бумажкой с синей печатью.
– Что это? – удивилась она.
Он махнул рукой и ушел в сад медитировать.
Изучая изрядно помятый документ, Марта с легкостью представила, что произошло за несколько минут до ее появления. Евгений Маркович Сорокин открыл почтовый ящик, достал письмо, аккуратно вскрыл конверт, прочитал послание, скомкал его, расправил, позвонил по указанному номеру, разбушевался. А у папы слабое сердце и впечатлительность!